Допетровская Русь

В XIII веке у князей Суздальской области и устанавливается такой взгляд на свои княжения. Они смотрят на них, как на свои хозяйства, уделы, которыми они владеют и которые устраивают, являются наследственными собственниками земли, судьями и хозяевами населения, которое живет в их владениях, уделах.

Как истые хозяева-вотчинники, удельные князья больше всего заняты увеличением своих хозяйств. Они неподвижно, всю жизнь, до смерти сидят каждый в доставшемся ему по отцовскому завещанию уделе и заботливо заняты лучшим устройством своего владения, чтобы побольше с него доходу получить, побольше земли примыслить, побольше людей-работников собрать, чтобы своим детям оставить доброе, хорошее, богатое наследие. Ради этой цели пускаются в ход все средства; кто посильнее, тот оттягивает куски земли, города и села у слабейших, пуская в ход вооруженную силу. Города и села даются и получаются, как приданое и наследство, продаются, покупаются. Пронырливому, достаточно дерзкому и упорному человеку представляется среди этих обстоятельств широкий простор и возможность постоянно увеличивать свои владения. С конца XIII и в XIV веке некоторые уделы разрастаются очень значительно, и в пределах их возникают новые удельные княжества, князья которых пошли от того первого князя, который этот удел основал; это значит, что его дети, внуки, племянники, получая в наследство земли и города из его приобретений, чувствуют себя в зависимости от этого родоначальника и готовы его именно и его ближайших наследников признавать великим князем. Так возникают с XIV века, наряду с владимирским великим княжением, считающимся, по традиции, старейшим, еще тверское, нижегородское, ярославское, рязанское и московское.

Завещая отдельные части своих уделов сыновьям и внукам, князья дробили свои владения все больше и больше. С каждым поколением все увеличивалось число мелких удельных княжеств.

По смерти Всеволода Суздальская земля распалась на пять частей между его сыновьями. Кроме старшего, Владимирского княжения, возникли удельные княжества Ростовское, Переяславское, Юрьевское и Стародубское. При внуках Всеволода число удельных княжений – двенадцать. Кроме названных, имеются еще выделившиеся из них княжения: Суздальское, Костромское, Московское – выделившиеся из Владимирского; Ярославское и Углицкое – выделившиеся из Ростовского; Тверское и Дмитрово-Галицкое – выделившиеся из Переяславского. Чем дальше шло время и чем более отдаляло князей отдельных уделов от их родоначальников – сыновей Всеволода, тем больше и дробнее становились уделы. Так, например, Ростовское княжество после того, как из него выделились Ярославский и Углицкий уделы, распалось на собственно Ростовское и Белозерское. В XIV и XV веках Белозерский удел распадается на уделы: Шелешпанский, Кемский, Сугорский, Каргопольский, Ухтомский, Судский, Андожский, Вадбольский, Белосельский, Белозерский. Ярославское княжество за это же время дробится на уделы: Моложский, Сицкий, Новленский, Юхотский, Заозерский, Кубенский, Курбский, Шехонский, Бохтюжский, Ухорский. То же дробление происходило и в большинстве других уделов.

Дробление это приводило во многих случаях к крайнему измельчению уделов. Так, в XV веке на речке Андоге, среди рассеянных по ее берегам сел и деревень, не было ни одного городка, а между тем здесь находилось целых три удела: Андожский, Шелешпанский и Бохтюжский. Самая резиденция иного удельного князя в этом краю имела вид простой барской усадьбы, одинокого большого двора. В XIV веке на реке Кубени стоял княжеский двор заозерского князя Димитрия Васильевича. Подле двора находился храм во имя Св. Димитрия Солунского, вероятно, этим же князем и построенный в честь своего ангела; в стороне от княжеского двора, по берегу озера, раскинулось сельцо Чирково, – вот и вся резиденция мелкого удельного князя тех времен.

По своему строю удельные княжества больше походили на большие и мелкие имения-вотчины своих князей, чем на государства. Удельные князья больше думали о хозяйственном устройстве своих владений, об их доходности и величине, чем об устройстве государственной жизни, законодательстве, управлении, о благах и удобствах живших в их княжествах людей. Ни одного законодательного памятника, исходящего от княжеской власти и сколько-нибудь общего характера, не дошло до нас от этих времен.

Татары не только не препятствовали, а скорее способствовали усилению удельного порядка: постоянное княжеское владение было для них удобнее, так как давало возможность легче и удобнее собирать дань; эту дань легче было спросить на том князе, который прочно сидит на своем месте и бережет свое владение, чтобы сохранить его от разорительного наказания за невзнос дани; такой князь позаботится, чтобы дань была собрана и послана в Орду вовремя.