Дорюрикова Русь. Фрагменты забытой истории

Вместе с тем, скандинавские источники красноречиво свидетельствуют, что викинги ранее середины X века на Руси (и в Новгородской земле-Гардарики) в массовом количестве не проявляются никак, о том же свидетельствует археология, а сам сборник скандинавских источников абсолютно не проясняет вопроса: а где же упоминания о разных «Хельгах-Олегах», «Ингварях-Игорях», «Свейнельдрах-Свендельдах», то есть о знаменитых скандинавах, создавших такое обширное государство Русь?

Таких свидетельств нет и быть не может, не смотря на грубые подтасовки и произвольные допущения авторов сборника. И как раз в молчаливом подтверждении отсутствия сведений о псевдо-государственниках из Скандинавии и есть главная ценность пятого тома древних известий о Руси. Но продолжим дальше.

В свою очередь антинорманисты по умолчанию называют новгородские земли «Северной Русью», как отражение более позднего факта, но никак не имеющего подтверждения в IX-Х вв., ибо территорией Руси, в узком и первоначальном смысле в летописях называлась только Киевская земля и часть Поднепровья; существовал ещё более обобщающий термин «Русская земля», которые действительно охватывал большинство княжеств, однако этот термин вторичен по отношению к изначальной «Руси» и также более поздний.

«Для новгородца под Русью понималась Киевская земля. Можно привести ряд выражений, характерных для новгородского понимания слова «Русь», но ограничимся двумя примерами. В 1135 г. «иде в Русь архиепископ Нифонт с лучьшими мужи». В 1142 г. сообщается, что новгородцев не выпускали из Руси, пока они не приняли князя Святополка. В отличие от жителей южной Руси, которых называли русинами, новгородцы называли себя словенами. Это противопоставление русина словенину с наибольшей четкостью бросается в глаза в краткой редакции Русской Правды, которая, судя по всему, возникла в Новгороде. В свою очередь, киевляне называли свою землю Русью в отличие от Новгородской земли («бежащю же Святославу из Новагорода идущю в Русь к брату»).

Не причисляли себя к русинам и жители Смоленской земли, что явно вытекает из рассказа о походе Изяслава Мстиславича на Волгу в 1148 г. На устье Медведицы он соединился с новгородцами, а потом пришел его брат Ростислав «с всими рускыми силами, полкы, и с Смоленьскими» [Тихомиров, 1979]. Разумеется, кривичи себя никогда исконными русами и не считали, а именно кривичское происхождение имеет население древнейшего поселения, предшествующего Смоленску.

Еще в начале XV в. совершенно четко разделялись понятия «Русь» (древнейшая часть) и «Русская земля» (позднее формирование), возникшее вследствие колонизационных завоевательных походов русских князей. Из-за произвольного смешения «Руси» и «Русской земли» очевидно и пошли все неясности в определение их действительных границ. Начали этот процесс смешения поздние (по сравнению с IX-Х вв.) летописцы, а углубили некоторые историко-исследователи. Усугубилось это явление в наше время с обострением российско-украинских противоречий. Поэтому, когда украинцы кричат, что древняя Русь – это Киев, то великороссам ничего не остается, как ответить, что ничего подобного – начало Руси положил Новгород. Между тем, многим специалистам прекрасно известно, что оба вывода ошибочные.

В IX веке Новгород ещё не существовал, а именно к этому веку и даже к его первой половине относятся стопроцентно надёжные сведения о внешнеполитической активности некоей «Руси»: нападение на византийскую Амастриду до 842 г., русские послы появляются у императора франков (839 г.), сведения Баварского географа о Руси в Восточной Европе (между 830 и 850 гг.).

Что касается Киева, то в начале IX века он, разумеется, существовал, но был обычным средним поселением славян, скорее всего, на тот момент платившим дань Хазарскому каганату. Вернее, в этот период зафиксированы целых три поселения на месте будущего Киева, только в X веке слившимися в один город. Жизнедеятельность Киева того периода не подтверждает бурную внешнеполитическую активность, требующую высокую развитость как города, так и многочисленность его населения. Отдельные поселения на Замковой горе, Подоле и Старокиевской горе слились только в X веке в единое поселение городского характера. В конце IX века резко увеличивается численность населения Киева, но скандинавские древности появляется только в первой половине X века и носят единичный характер [Комар, 2012].

Далее перейдем непосредственно к Рюрику. При чтении содержания летописей о варяжской легенде, первое что поражает, разумеется, информированного читателя, что легенда является неким инородным телом (или одним из инородных тел) в общем повествовании летописца. Академик Шахматов, внимательно изучивший летописные своды выделял несколько версий о призвании варягов, в том числе и версии, которые были первичны по отношению к другим [Шахматов, 1904]. Что же мы видим по результатам проверки различных хроник, касательно употребления слова «варяг»?