Дорога без возврата

Разумеется, его женитьба изменила не только его жизнь, но и жизнь братьев. Мона переехала после свадьбы к нему, сразу стало и труднее, и легче. Привычным голышом не побегаешь, в ванной сделали задвижку, но зато не надо теперь отрываться от работы для готовки, завтрак, ленч, обед – всё Мона взяла на себя. Они поднимаются снизу, идут в душ и садятся за стол. Всё и вкусно, и сытно, и красиво. И как-то само собой получилось. Тогда он привёл Мону познакомиться с братьями в четверг, за два дня до свадьбы – всё-таки решили не в субботу, а в воскресенье. Он очень боялся, что Мона не понравится братьям, они же элы, в женщинах разбираются куда лучше него, а Роб ещё и сочтёт расходы чрезмерно большими, нет, жениться бы он всё равно женился, но если бы братья сказали: «Нет!», – то было бы плохо…

Найджел врезался головой в пол и сел, ошалело моргая и потирая макушку.

– Ты чем думаешь? – сердито спросил Роб. – Совсем центр не держишь.

– Не чем, а о чём, – Метьюз поправил Роба и тут же себя: – О ком. Сильно ушибся?

Найджел покосился на дверь своей комнаты и встал, сказав самую малость громче нужного:

– Я в порядке. Поехали.

Мона сидела на кровати, откинувшись плечами на стену и касаясь затылком маминого коврика. На коленях книга, но она не читала, а слушала. Каждый вечер Найджел перед сном уходит тянуться. Он говорил ей, что это специальная гимнастика, а занимаются они ею в холле, потому что там просторно. И страшно смущался, объясняя. Господи, будто она не знает, что мужчины не могут без вечернего развлечения, а гимнастика в холле безусловно лучше сидения в ближайшем баре. Конечно – она в который раз оглядела просторную от пустоты комнату – небогато, что и говорить, но она шла не за миллионера и знала это. Найджел любит её. И малыша. Это – главное. А остальное… Ладно, разумеется, Роб прав, что деньги надо приберечь, будут большие расходы, удивительно прямо, какой Роб расчётливый, осмотрительный, даже скупой, но его скупость не раздражает, как и заботливость Мета, их не назовёшь ни мелочными, ни назойливыми. И надо поговорить с Робом, что полуфабрикаты, конечно, удобны, но невыгодны, скажем, то же мясо. Дешевле взять большой хороший кусок с мозговой костью, а уж она им из него наделает и супа, и жаркого. И с остальным так же.

Найджел заглянул в комнату.

– Ты как, Мона?

Она улыбнулась.

– Всё в порядке, Найдж.

– Я недолго, – пообещал он и исчез.

Она услышала, как прошлёпали шаги в сторону ванной, хлопнула дверь. Мона улыбнулась. Ещё одна смешная и безобидная страсть Найджела: душ, лосьоны, кремы. Зато у неё не будет проблем с рождественскими подарками. Она закрыла книгу и встала. Надо приготовить постель. Найджел придёт и сразу ляжет, а она пойдёт принять душ ванну. Так у них тоже повелось: сначала моются они, а потом она. Конечно, неудобно, что ванная одна на три спальни, но перестройка будет слишком дорогим удовольствием. Она убрала в комод рубашку Найджела, переставила к стене стул, подровняла вешалки на стеллаже и подошла к кровати. Взбила и переложила по-ночному подушки, откинула угол одеяла. Ну вот, всё готово.

С влажными волосами, обмотанный по бёдрам полотенцем, вошёл Найджел.

– Вот и я.

Мона счастливо улыбнулась.

– Ложись, я мигом.

Но Найджел уже обнял её, провёл губами по её виску.

– Ты не переоделась. Я помогу.

– Господи, Найдж, – засмеялась Мона, – ты сумасшедший.

– Ага, – не стал спорить Найджел.

Мона обняла его гладкие сильные плечи, вдохнула уже знакомый запах.

– Ох, Найджел, я тоже сумасшедшая. Тебе же рано вставать.

– Выспимся, – уверенно ответил Найджел. – А сейчас я тебя отнесу.

Но, поднимая Мону на руки, он уронил полотенце, и, воспользовавшись его секундной заминкой, Мона выскользнула из его объятий, схватила свой купальный халат и убежала в ванную.

Вообще-то она любила поваляться в ванне, ещё с детства, с деревянной большой лохани, в которой её мыла мама, но Найджел ждёт, и она быстренько окунулась, вынырнула и ополоснулась под душем. Так же быстро и по возможности бесшумно навела порядок в просторной – ну да, это же не стандарт, а на заказ строилось – ванной и прислушалась. Тихо, все спят. Мона погасила свет и, придерживая у горла халат, пробежала через холл в их комнату. Найджел сидел на краю кровати.

– Ты не ложишься? – удивилась Мона. – Почему?

– Тебя жду, – улыбнулся Найджел.

Он сказал это очень просто, буднично, но Мона благодарно обняла и поцеловала его. И тут же вспомнила.

– Ой, я свет в холле оставила.

– Я мигом, – сразу вскочил на ноги Найджел. – Ложись, Мона.

Он взял своё полотенце и вышел. И впрямь быстро – она едва успела повесить свой халат – вернулся и, входя, выключил свет. Легко – Мону всегда удивляло его умение безошибочно ориентироваться в темноте – нашёл её у стеллажа, поднял на руки, отнёс и уложил на кровать, лёг рядом. Кровать узкая, и они лежали на боку, тесно прижавшись друг к другу. Мона обняла его, натягивая на его плечи одеяло.

– Спасибо, милый, спим?

– Ага, – согласился Найджел, выдохом щекоча висок Моны.