Дорога до Белой башни

От тихих попыток самоубийства Аларика отвлёк шум в лагере. Перекликнулись между собой часовые, и из темноты показался воин в коротком кафтане поверх пластинчатого панциря. Он направился к костру, где коротал время Харре-хан. За ним спокойно двигалась стройная серая тень, а за ней след в след шествовал ещё один воин, куда крупнее первого. Фигура великана показалась Аларику смутно знакомой… Вал? Эринна?! А он-то думал, что ситуация уже хуже быть не может!

— Здоровья тебе, почтенный каган, — церемонно проговорила девушка, присаживаясь напротив старика. Вал неподвижной глыбой замер поодаль. Взгляд девушки почтительно приветствовал старика, на минуту погрузился в костёр, безразлично скользнул по клетке… Аларик вцепился в прутья, не чувствуя боли в онемевших пальцах. В голове у него царил сумбур, как во всполошённом муравейнике. Вот же щенки бестолковые, на одну ночь их нельзя без присмотра оставить! Что за дела они затеяли со степняками, разве можно с ними связываться?! Завтра у местных божков будет на два удовольствия больше…

Он очень надеялся, что хотя бы у Тиля с Хэлис хватит ума держаться подальше.

— Что привело ко мне дочь белого пламени? — холодно спросил каган.

— Дело, — хладнокровно улыбнулась Эринна, — это касается Бисхе-хана.

Старый волчара при этих словах резко вскинул голову, узкие щёлки глаз блеснули зеленью.

— Я знаю, он твой кровник, — невозмутимо продолжила девушка. — Он успел досадить и мне тоже. Похитил мою служанку. А также часть даров, которые я везу во Фьелланд ко двору Ольгерда.

Кьяри мысленно поаплодировал девушке и поднял её на социальной лестнице ещё на пару ступенек. Провинциальных аристократок такому не учат. Эти нежные девы сидят в своих покоях за вышивкой и знать не знают, что можно так держать спину, так веско цедить слова, не сползая в высокомерие, и так смотреть на собеседника. От её голоса ему аж самому захотелось признаться, как он стащил пару лейров у матери сотню лет назад.

— Сын шакала никогда не мог устоять перед хорошенькой женщиной, — осклабился Харре-хан.

— Бисхе-хан стоит лагерем в часе езды отсюда. Мои воины ждут неподалёку, — девушка махнула рукой в сторону холмов. Но нас слишком мало. Ты поможешь нам. Добыча пополам. Идёт?

Вал при этих словах отмер, поднял руку. На его ладони вспыхнул сигнальный огонь. Миг — и окресные холмы запестрели светляками в ответ. Харре-хан казался озадаченным. Аларик, невольный зритель этой сцены, тоже уже совершенно ничего не понимал.

— Такие дела не решаются в один миг, — тонко улыбнулся степняк.

— Но и медлить не стоит, чтобы нас не опередил кто-то более предприимчивый, — возразила девушка.

— Пусть эта чаша скрепит нашу сделку, — Харре-хан протянул девушке изукрашенную узорами пиалу. Глаза у него снова сверкнули зелёным. Даже до клетки долетел резкий пряный запах, Аларик встрепенулся. Что это, неужели бахт? Эринна приняла чашу без возражений, а кьяри зажмурился. От злости ему даже умирать расхотелось. Бахт степняков — это… пожалуй, «жидкий огонь» будет наиболее точным определением. Ну, Харре, скотина, предлагать девушке такое!

— Немного крепковато, — услышал он спустя некоторое время. К его изумленному облегчению, Эринна не упала лицом в костёр и не согнулась в приступе рвоты, а невозмутимо протянула чашу обратно. Аларик покосился на Вала, который за последние полчаса даже не пошевелился ни разу. Мог ли он незаметно превратить эту степняцкую отраву в более безобидный напиток? Если так, то человеческие маги сильнее, чем он полагал… А вот Харре-хан, похоже, был крепко разочарован. По его плоскому лицу ничего нельзя было прочесть, но кьяри смотрел глубже. Жадность, похоть и осторожность боролись в душе степняка. В его мыслях метались чёрно-красные сполохи коварства, сдерживаемые оковами благоразумия: мол, разложить бы наглую девчонку в шатре, а утром отдать на потеху воинам, и золото делить не придётся, но… за такое ведь можно и огрести. Женщины вроде неё просто так по степи не ходят. Откуда она, кто её покровители, что там за войско на холмах… Разведчиков, что ли, послать?

— Мой шатёр в вашем распоряжении, леди. Отдыхайте, — после долгого молчания Харре-хан, наконец, поднялся. — Утром всё решим.

Покончив с положенными велеречивыми благодарностями, Эринна с Валом скрылись в шатре. Аларик с огромным облегчением отцепился наконец от решётки и вздрогнул. Что-то уже в который раз царапнуло его за ногу. Крыса, что ли? Он отмахнулся и вдруг заметил, что пыльный куст, растущий возле клетки, завозился и подполз поближе.

— Какого… Тиль?! — выдохнул кьяри еле слышно. — И ты здесь! А ну, брысь отсюда, и этих уведи! Спятили вы, что ли, соваться сюда?!

Тиль, вымазанный в грязи по уши и совершенно незаметный в темноте, зло сверкнул на него белками глаз.

— Сам спятил! Чего ты там к решётке прилип? Зову его, зову… Железки свои давай.

Он прикоснулся к оковам какой-то светло блеснувшей штукой, видимо, из Валова арсенала. Одно резкое движение, и кандалы, жалобно звякнув, распались на две половинки. Клетка тоже уже не могла похвастаться прежней прочностью.