Дорога до Белой башни

— Лучше я пойду посторожу, — глухо ответил кьяри. Вообще-то степнякам сейчас должно быть не до них. Наверняка они ещё разбираются с ночной суматохой, да и нового кагана придётся выбирать… Аларик нехорошо усмехнулся. Воспоминание о старике, выскочившем прямо на него из шатра и тут же свалившемся с ножом в горле, очень его грело. А нечего было свою бормотуху приличным девушкам подсовывать!

— Кстати, ты не знаешь, кто подавал сигналы в холмах? — задал он давно мучивший его вопрос. Кто они, их неведомые союзники?

— Конечно, знаю. — Хэлис выглядела очень довольной собой. Это брунни, я их вызвала песней.

— Брунни? Степные духи?

До сих пор Аларик был уверен, что эти существа — всего лишь легенда.

— Никогда их не встречал…

— Конечно, ты же не бард. Они музыку любят, а кочевников недолюбливают, потому что те своими табунами портят степи. Так что я попросила их подшутить над степняками, и брунни были рады согласиться.

— Значит, никакого Бисхе-хана поблизости нет? — глупо спросил кьяри.

— Не знаю такого, — улыбнулась Хэлис. — Эринна сказала, она пойдёт заговаривать зубы «этому облезлому степному волку», Тиль должен за это время найти тебя, а мы с Валом останемся в холмах. Вал обругал её и пошёл с ней. Он прав, мне не было страшно — ведь со мной были брунни.

Аларик просто не знал, что сказать. Невероятно! Значит, их тайное оружие — девочка с лютней и горстка безобидных светлячков. И тем не менее они отбились! С внезапным облегчением он подумал, что может быть, всё ещё кончится хорошо. Может, Тиль ещё поправится. Может, их поход к Серентису — не такая уж безумная затея. Оказывается, люди способны иногда просто на невероятные вещи.

* * *

Рассвет застал их в той же балке. Ночной мрак отступил, выявив кучи брошенных как попало вещей, дремлющих лошадей и пару наспех сделанных лежанок. На одной из них сидела Хэлис, она монотонно раскачивалась, закрыв лицо руками. Эринна бродила по лагерю как потерянная, и на неё было больно смотреть.

Тиль умер перед самым рассветом. Вал увёл от него Эринну, как ребёнка, заставил вымыть окровавленные руки, расчесал ей волосы. Все примерно представляли, что она сейчас чувствует. Операция в походных условиях — и так нелёгкое дело. Ещё хуже, когда у лекаря кружится голова из-за последствий отравления, и дрожат руки. И совсем уж плохи дела, когда раненый — твой друг, и даже больше, чем друг. Аларик не знал, было ли накрывшее его тяжёлое чувство его собственными эмоциями, или отражением мыслей Эринны. Но мысль о том, что это несчастье случилось из-за его выходки, казалось, поселилась где-то под сердцем и грызла изнутри. Он не мог понять: зачем они это сделали? Зачем пытались его спасти? Неужели его жизнь настолько ценна, что ради неё стоило рискнуть своими?

Он попытался выяснить это у Эринны, когда она в очередной раз оказалась рядом.

— Почему?! — спросил он.

— Не благодари, — ответила девушка. И ушла. А он остался. И мир вокруг почернел. Воздух вокруг сделался тяжелым и мутным, оставив на языке гадостный кислый привкус. Кажется, это чувство… вины? Его он тоже давно не испытывал. И, честно говоря, не хотел бы лишний раз пережить.

* * *

Над могилой рыцаря Аларик с Валом общими усилиями воздвигли огромный серый валун. Вал медленно провел по камню рукой, выжигая положенные слова, девушки стояли рядом, молчаливые, как тени. Хэлис плакала, лицо Эринны казалось вырезанным из камня.

Аларик побродил по лагерю, напоил лошадей. Всё казалось каким-то серым, мелким и ненужным. Скорее всего, из-за Эринны они сегодня никуда не двинутся. Такое горе, как у неё, лучше выплакать сразу, за раз, иначе оно будет есть тебя изнутри всю жизнь. Он-то знал, как это бывает. Так что он приготовился ждать и охранять стоянку от степняков, если те вдруг появятся здесь.

Однако уже через час Эринна, прямая, как палка, и с совершенно сухими глазами ждала их в седле. Вал поспешно начал собирать вещи. Хэлис всё ещё сидела возле камня, тихо перебирая струны своей лютни.

— Хэлис, — осмелился позвать её Аларик.

Девушка тихо поднялась. Видеть её мордашку с размазанными потёками слёз было невыносимо. Она всхлипнула и вдруг улыбнулась.

— Они обещали, что будут приходить сюда. И здесь всегда будет расти свежая трава.

Кьяри не посмел спросить, кто это — они. Но ему ужасно хотелось хоть краешком глаза заглянуть в её мир, который совершенно точно был куда ярче и цветнее. И гораздо более добр.

После похорон Тиля Эринна превратилась в ледяную статую. Темп скачки стал просто бешеным. Они ехали днём, не обращая внимания на жажду и безжалостно палящее солнце. Они мчались ночью мимо тёмных холмов, похожих на спящих исполинов, и ковыль в призрачном свете луны ходил волнами, как серебристое море.