Дорога к себе. Когда боги против...

Сам расстегнул фиксаторы моей рубашки, ворочая меня, как куклу, снял, отбросив на стул. Туда же отправил плотный корсет, который здесь являлся обязательной частью нижнего белья. Столь же решительно обошелся и с брюками.

- Переворачивайся на живот, руки под голову, в замок, - потребовал он, оборачиваясь к Дамиру. – Хот.

На этот раз спорить я не стала, но успела заметить, как интасси подал Ильдару резную каменную чашу, прикрытую тканью.

- Мозг разумных вполне успешно защищается он ментальных ударов, успев за время эволюции приспособиться к подобным поединкам.

Он медленно выдохнул, потирая ладони друг о друга. Положил их мне на затылок, чуть вдавив в кожу. Я непроизвольно зажмурилась и вдохнула. Аромат, ворвавшийся в ноздри, был тяжелым и тягучим, тут же затуманив сознание.

Ладони медленно поползли вниз…. Шея, плечи, спина... ниже, ниже, пока пальцы не тронули ступни, мягко огладив их. Как я не пыталась контролировать собственное тело, но в этот момент догнавшая его руки жаркая волна заставила опасть, буквально распластавшись по постели.

- А вот спинной мозг в их паре выступает предателем. Его роль до сих пор сильно недооценивают, а, тем не менее, путь к разуму для ментата открывает именно он.

Слова Ильдара доносились как будто издалека, а вот каждое движение рук было четко осязаемым. Легкие прикосновения сменяли более жесткие, ладони поглаживали мышцы, пытались пробраться под них, с нежностью ласкали позвонки, выстукивали по коже незнакомую, но такую волнующую мелодию.

- Но твой оказался сродни тебе, такой же упертый. Вместо того чтобы позволить своей хозяйке просто погрузиться в воды иллюзий, захлебнуться ими, сыграл роль блока, приняв удар на себя.

- Зачем вы говорите мне об этом? – с трудом заставляя себя ворочать языком, спросила я. Несмотря на расслабленность, я могла понять, что его речь вряд ли является простой блажью.

Ответил он не сразу.

Одна ладонь Ильдара замерла на крестце, не только согревая его теплом, но и разминая движениями, которые напомнили мне о знаке бесконечности, вторая двигалась вдоль позвоночника, то замирая на миг, то начиная вырисовывать на спине замысловатые узоры.

И мое тело отвечало ему… спокойствием, доверием, разгорающимся внизу живота желанием….

- Нет! – вскинулась я. Все, что он делал, было обманом….

- А я уж подумал, - хмыкнул он, укладывая меня обратно, - что совсем бесчувственная…. – Потом продолжил уже без сарказма: - Для защиты он использовал аварийные резервы, если их не восстановить в кратчайшие сроки, о возможности заиметь когда-нибудь своих детей, можно забыть.

- Своих детей…. – прошептала я, вжимаясь лицом в скрещенные ладони. Хотелось выть, но… смысла в этом не было.

- А рассказывал я тебе об этом, - закончил он, накрывая меня вытянутым из-под меня покрывалом и присаживаясь на корточки рядом с кроватью. Похоже, хотел оценить мою реакцию, - чтобы ты знала: из калейдоскопа иллюзий я тебя выведу, даже если ты в них окончательно заблудишься. А вот если ты себя выжжешь, что едва не сделала, выплеснув на меня всю свою ярость, то помочь тебе уже никто не сумеет.

Странно, но в это мгновение мне показалось, что Ильдар искренне сожалеет о случившемся. Впрочем, это тоже могло быть иллюзией….

***

Корабельную ночь я прометалась, иногда доходя до того, что не различала, где реальность, а где… мой бред. Тело пылало огнем, кожа была чувствительной настолько, что даже прикосновение воздуха к ней вызывало болезненные спазмы.

Стараясь лишний раз не дышать, не говоря уже о том, чтобы шевельнуться, я то проваливалась в разноцветное забытье, из которого всплывали лица тех, кого оставила на Зерхане, то возвращалась обратно и, приоткрывая глаза, чтобы зацепиться взглядом за что-нибудь, способное стать опорой восприятию, видела его.

И каждый раз он стоял у моей кровати, глядя на меня и шепча что-то, с трудом различимое….

Очередной исключением не стал. Все та же застывшая фигура, все то же монотонное бурчание себе под нос. Вот только я расслышала… четко и ясно:

Спи, малыш, усни котёнок,

Сладких снов тебе, зайчонок.

Мой игривый колокольчик,

Непоседливый звоночек,

Ночь укроет одеялом,

Всё укутает туманом.

- Мама…. – Стон вырвался помимо моего желания – показывать свою слабость перед ним мне не хотелось.

- Спи, - склонился он ко мне, ладонь замерла у лица, но прикоснулся он ко мне или нет, я так и не узнала. Словно именно этого приказа и не хватало, чтобы преследующие меня образы отступили, и я смогла спокойно уснуть.

Проснулась я, чувствуя себя бодрой и… голодной.

Приподнялась на локте, осмотрелась, в ожидании очередного сюрприза. Что ж… не ошиблась – в комнате никого не было. Накрытый к завтраку (корабельное время соответствовало) стол, лежавший на стуле… планшет и никого.