Дорога к себе. Когда боги против...

- Но у тех не было сестры, которой бы ранее интересовался жрец. Да и навигатором эр четвертого никто из них тоже не значился.

- Взрывы, беспорядки…. Для простой провокации слишком сложно даже для самаринян, тут должна быть цель, чтобы оправдать подобный масштаб, - опять подал голос Свонг. - Считаешь, будут вывозить? – Обращался он к Дваржеку, но наблюдал за Карином.

- Нагло, но возможных вариантов немного, чтобы исключить и этот, - не стал спорить Вацлав и, словно на что-то решившись, вытащил из разъема комма слот. – Есть у меня приятель, местный журналист из тех, кого называют акулами. Оставил на хранение, попросив не совать нос, если не прижмет.

Что ж, Карин был с ним согласен….

Прижало.

***

Я все чаще вспоминала Штанмар. Сходства никакого, но ассоциации….

- Не спишь?

По настоянию Карина и Вацлава, которые были единодушны в этом вопросе, мы устроились в большой гостиной. Дваржек и Свонг перенесли в комнату еще один диван и тахту, сдвинув все это в ряд, чтобы места хватило всем.

- Думаю, - так же шепотом ответила я маме. Устроилась она между мной и Лорой. Госпожа Вари и Зои легли с другого края импровизированного ложа.

- Пойдем на кухню, - тут же попросила… приказала мама, не оставив шансов отказаться. Да и стоило ли? Все разговоры мы по настоянию мужчин оставили на «после отдыха», но я не сомневалась, что было основной причиной подобной заботы: они собирались сначала сами разобраться в происходящем. Насколько это было возможно.

Отвечать я не стала, осторожно выбралась из-под одеяла, опустив ноги, нащупала домашние туфли. На улице хоть и рассвело, но плотные шторы не пропускали свет внутрь. Поднявшись, направилась ко второй двери из гостиной – о ней никто кроме домочадцев не знал. Панели идеально подходили друг к другу, в сплошном рисунке тканных обоев не разберешь.

Спать мы легли одетыми – еще одно решение Карина, который без малейшего противодействия со стороны Вацлава или Лаэрта взял старшинство на себя. При других обстоятельствах я бы радовалась – мой будущий муж от ответственности не отказывался, но в этой ситуации добавляло ненужных сейчас мыслей. Об отце, Алине и… Лете, которых не было вместе с нами.

Едва слышимое дыхание мамы догнало меня уже у самой двери. Двигалась она совершенно бесшумно, зная свой дом, как саму себя.

В коридоре, в который мы вышли, было чуть светлее – тонкая линия ночного освещения хотя бы намечала контуры помещения. Пока, молча, добирались до кухни, не отпускало ощущение, что все вокруг застыло в том же напряжении, в котором пребывала и я сама. Впрочем, для подобных выводов были все основания – в последний раз на таком уровне защита поднималась в первый год после окончания военного конфликта с Самаринией. Голодно тогда было. Отцу, как врачу, полагался повышенный продуктовый паек, но и его не хватало, чтобы не думать о еде.

- Заварить глост?

Из реальности я не выпадала – не в тех обстоятельствах, в которых мы оказались, расслабляться, уходя в воспоминания, но мамин вопрос стал неожиданностью. Я была уверена, что начнет она с другого.

- Давай, - кивнула я, радуясь пусть маленькой, но отсрочке.

Присела на стул в углу у окна…. Когда-то я верила, что кухня – самое надежное место в доме. Давно уже так не считала, но… внутреннее ощущение осталось.

- Это – война? – неожиданно обернулась она ко мне. Кружку с дымящим напитком (автомат стоял уже заправленный, оставалось лишь нажать кнопку) держала в руках, но… вряд ли сама это осознавала.

- Не знаю, - качнула я головой. – Очень надеюсь, что – нет.

- Тогда тоже так начиналось…. – сглотнув, прошептала она. Я опасалась слез – утешать не умела, но мама сдержалась. - Никто ничего не знал.

- Тогда на дальней орбите не висела пограничная база, - мягко поправила я, стараясь, чтобы прозвучало убедительно. – Да и средства контроля….

- Мария, - оборвала она меня, в одно мгновение вернув себе самообладание, - не надо со мной так. Я – справлюсь.

- Знаю, - поднялась я, подошла к ней. Забрав кружку, отставила ее в сторону. – Но это не значит, что я не должна о тебе заботиться.

Улыбка была едва заметной, лишь чуть дернулись уголки губ.

- У вас с Карином будут красивые дети, - вздохнула она, но тут же сменила тон: - Рассказывай!

Ох, мама, мама…. И не развести руками, говоря, что и рассказывать-то нечего, и не обойтись обтекаемыми фразами, не обманув, но и не произнеся всей правды.