Сунув записку в карман, Дан решительно отправился к комнатам Хилдара. Если приятель у себя, то не придётся никуда идти. Если нет – он завернёт к Эригору, проверить, настоящая записка или нет. Хватит с него приключений. Дойдя до покоев Элсени, Кинаро обнаружил, что хозяина в них нет. Уже ждёт, что ли?.. Значит, и вправду от него? Поколебавшись, Данри пошёл к виконту, надеясь, что у того никаких дел не нашлось и друг поможет разобраться с этим посланием. Но и у дверей Эра его ждала неудача: покои были пусты. Дан напряжённо размышлял, кусая губы и прикидывая, стоит или нет идти на встречу. Про грот могли знать только местные, пышная растительность искусно скрывала вход, и располагался он в самой дальней части парка. Туда обычно любили уходить любители быстрых и лёгких приключений, а Дану показала Эрмеара, она там в детстве пряталась с братом от нянек. Может, Корин решил наконец снова напакостить? Но если граф решится на устранение фаворита, ему точно не поздоровится, неужели он не понимает? Джоргар его в два счёта вычислит. Да и среди придворных сейчас самый главный слух – это охлаждение отношений между королевой и её любовником, Альдо вроде должен на Тенрила переключиться…
Пойти сразу к Джоргару? Ага, и нарваться на насмешку, что герцог фавориту не нянька, чтобы по любому поводу бегать за советом. Дождаться Эригора? А вдруг он только к вечеру придёт, а Хилу в самом деле помощь нужна? Почему тогда сам не пришёл, назначил встречу в укромном уголке? Не хотел, чтобы их услышали или увидели вместе? Но почему, чёрт возьми?! Данри потёр переносицу, длинно вздохнул и решился. Он сходит, проверит, что Хилу надо. Даже если это очередная попытка подставить его перед Эрмеарой, она уже ни к чему не приведёт. Только Эригору напишет на всякий случай, где он, вдруг виконт вернётся быстро, тогда, может, тоже присоединится к ним с Хилом.
Кинаро вышел из дворца и направился по дорожке в дальнюю часть парка. Мысли снова свернули к предстоящему вечернему свиданию, и он всерьёз задумался, куда бы пригласить леди Тенмаро. Можно, конечно, опять побродить по парку, но велика вероятность всё-таки наткнуться на кого-нибудь из придворных, а Дану не хотелось бы, чтобы им с Теали опять перемывали кости. Хватит с него дворцовых сплетен. В ту же беседку, где они сидели днём? Нет уж, тем более, слишком открытая. Тогда остаются те развалины, куда Тенрил водил Эрмеару на самую первую встречу. Пожалуй, да, есть где посидеть, мрамор за день основательно нагреется, достаточно уединённо и вдалеке от дворца, чтобы кто-то случайно забрёл. Брать ли что-нибудь с собой? Хм, можно, конечно, какое-нибудь лёгкое вино, но… Дан справедливо опасался, что от алкоголя у кого-то из них может… не хватить выдержки. Ему же очень не хотелось сводить их общение к обычному пикантному свиданию на природе, до которых так охочи придворные. Пусть даже в глубине души и влекло к терронке с каждым днём сильнее… Торопиться у Дана желания не было. Можно сказать, он даже наслаждался этим немного напряжённым, волнительным ожиданием, кто же из них осмелеет настолько, что сделает первый шаг, после которого их встречи уже нельзя будет назвать только дружескими или деловыми.
Фаворит усмехнулся и покачал головой, неторопливо шагая по дорожке. Конечно, вроде как ему, мужчине, полагалось действовать решительно. Но… а вдруг Теали не захочет заходить дальше лёгкого флирта? Вдруг её всё устраивает? Он же так давно не общался с другими женщинами, кроме Эрмеары, вдруг сейчас ошибается в своих выводах? Или Ти слишком хорошо играет в неподдельный интерес, а на самом деле ей вовсе и не надо чего-то серьёзного от Данри? Он ведь действительно мало её знает…
За размышлениями Кинаро не заметил, как дошёл до места. Уединённая беседка, скрытая пышными цветущими кустами, неожиданно вынырнула из-за поворота, и он поспешил зайти внутрь. К его удивлению и настороженности, внутри никого не оказалось.
– Хил? – на всякий случай негромко позвал Данри.
В ответ – тишина. У фаворита зашевелились подозрения, но оформить их до конца он не успел. Сознание вдруг накрыла тёмная волна, и последнее, что он слышал – тихий довольный смех и чей-то смутно знакомый голос, который произнёс:
– Попался!