Дорога китов

Тогда он рухнул мне на руки, колени у него подломились, но он очнулся и выпрямился. Все тело в мокрых красных рубцах-ожогах, и он не говорил, а кашлял - губы обожжены. И зубы выбиты - рукоятью меча, подумал я, поддерживая его.

Потом дверь распахнулась, и кто-то вошел.

- Хаук? Старкад говорит...

Тут он увидел нас, и я бросился на него с маленьким ножиком, а Ульф-Агар издал рык, низкий, ужасающий звук, от которого я примерз к месту. Он двигался быстро, но неуверенно, схватил что-то с жаровни и ударил этого человека по лицу.

С воем человек упал - кровь на руках, прижатых к лицу. Ульф ревет - кровавая пена на его подбородке - и со страшной силой вгоняет добела раскаленное железо в голову поверженному, наваливается изо всех сил, а человек кричит и корчится, как червяк на крючке.

Зловоние и шипение металла вернули меня к жизни. Я всем весом обрушиваюсь на Ульфа, отталкиваю его в сторону.

- Идем, - шиплю я, - иди за мной.

Я выскакиваю за дверь, и тут же открывается соседняя. Я со всего размаху бью в нее сапогом, она отлетает назад, и тот, кто стоял за ней, падает, а я бросаюсь вперед. За моей спиной Ульф-Агар - ковыляет, словно какой-то темный цверг.

Задребезжали колокольчики - хрен с ними, теперь о нашем присутствии знают все, так что тревожный звон уже не имеет значения. Топоча по деревянным ступеням, я взлетел наверх, и темнота после тусклого света внизу кажется еще темнее. Я ничего не вижу, не разбираю пути, мечусь по замкнутому кругу, и вдруг понимаю, что уже не один.

Внизу, у подножья лестницы смачный хлопок - Ульф-Агар уложил кого-то, потом вновь завыл. Я видел только блеск потного тела и вращающийся алый брус раскаленного железа.

- Так-разэтак! Поднимайся сюда! Другие придут...

Он услышал меня, попятился к лестнице, пробежал и, захлопнув дверцу над головами гнавшихся, встал на нее. Я слышу топот ног по ступенькам, стук - барабанят снизу. А Ульф приподнимается - дюйм, другой, - он слишком легок, чтобы удержать их.

И тут я увидел свет. Я схватил Ульфа за руку.

- Сюда...

Я был у входной двери, той, что с качающимся фонарем - его мерцающий свет я и заметил. Я ударил в дверь со всей мочи. Плечо содрогнулось от удара. Дверь не поддалась, я отлетел назад, на Ульфа, и мы оба упали. Позади я услышал, как дверца подпола с грохотом отвалилась, брызнул свет, обрисовав людей - спотыкаясь, они выбегали по лестнице наверх.

- Волосатая... задница... Одина, - с трудом выдохнул Ульф, вставая на ноги. - На ней засов изнутри, болван. Подними...

Добавить что-то еще он не успел. Люди из подвала накинулись на него, звякнула сталь, которую он отразил и сразу прыгнул. Их было двое, вооруженных смертоносными длинными саксами; глаза лихорадочно блестели. В полутьме, спотыкаясь о всякий хлам, в тишине - не считая ругательств Ульфа и хриплого дыхания - они наступали.

Дрожа, как безумный, я наконец-то поднял засов; дверь распахнулась, какие-то фигуры вдруг нависли надо мной и раздался голос - такой знакомый, голос, от которого внутри все оборвалось, от которого я чуть было не облегчился прямо в штаны.

- Ну-ка в сторону, Орм!

И великан Скапти, сжимая толстую дубину, ворвался в дверь, как раз когда что-то чавкнуло позади меня и Ульф взвыл. Потом меня оттолкнули плечом с дороги, отшвырнули в сторону, я споткнулся и упал. Я лежал, глядя на бегущих людей, узнал Валкнута - его лицо на миг осветилось и стало маской с разинутой пастью, - Кетиля Ворону, почти швырнувшего себя в склад, Гуннара Рыжего и рыжий флаг его бороды.

Потом Эйнар остановился, глядя на меня, его волосы развевались, как ночь в начале бури. Усмешка - волчий оскал. Внутри раздался удар и треск дерева, ломающего кости и дробящего черепа.

- Я велел тебе наблюдать, юный Орм.

Язык у меня прилип к небу; я хотел сказать ему о криках в ночи, а сумел только выговорить:

- Крики, - и он кивнул так, словно я поведал ему всю историю.

Появились Валкнут и Скапти, обмякший Ульф висел между ними, ноги волочились, и они потащили его прочь от здания. За ними вышвырнули кого-то незнакомого, а следом шли Кетиль Ворона и остальные.

- Мертв? - спросил Эйнар у Скапти, который потряс головой - борода колыхалась на ветру.

- Избит, обожжен, скверная рана на одном плече, но - живой.

Эйнар крутанул головой в сторону гостевого дома, потом повернулся к незнакомцу, который вставал на колени - голова его болталась, он ловил воздух, как загнанная лошадь. Кровавая слюна свисала прядями у него изо рта.

Эйнар наклонился, схватил человека за волосы и задрал ему голову.

- Кто твой ярл? Чей это драккар?

Глаза у человека закатились, с одной стороны лицо у него почернело. Во рту будто каша, губы разбиты, но голос тверд:

- А шел бы ты...

Он попытался сплюнуть, но только замарал слизью собственный подбородок.

- Старкад, - сказал я, вдруг вспомнив имя, которое выкрикнул один из них; тот - вспомнил я, и меня затошнило, - который больше никогда ничего не выкрикнет, потому что в глотку ему вошло раскаленное добела железо.