Дорога китов

Гейр Нос Мешком сдул пену с рога со свежим элем и начал произносить стихи. Я вздрогнул, поняв, что он сочиняет вису о спасении Ульф-Агара, и, хотя знал, почему он это делает, мне хотелось, чтобы этого не было. Но споры стихли, все слушали.

Отец очутился у меня за спиной, хлопнул по плечу.

- Ты хорошо поступил.

- Я наложил в штаны - и не раз, - ответил я искренне. - Мне бы подождать... но его крики, они были такими - как бритва.

- Да, - согласился отец, - с ним плохо обошлись на допросе... - Он осекся, потому что все зашумели, всем понравился особенно удачный кеннинг - «грозный глаз змея», - весьма остроумная игра на моем имени «Орм-Змей». И отец добавил:

- Хорошо, что Ульф ничего не соображает. Ему бы это очень не понравилось.

- Он сделал свое дело, как должно, - возразил я. - Прикрывал меня со спины под конец, вооруженный только раскаленным железом.

- Тогда будем надеяться, что Нос Мешком вставит это в вису, - усмехнулся отец, потом поднял голос, поскольку Гейр смолк, чтобы промочить глотку.

- Отлично проделано, Нос Мешком. Теперь, когда в Норвегии по смерти конунга Хакона замолчал его скальд, там освободилась должность придворного стихотворца.

Гейр поднял свой рог в знак признательности, вытер губы, потом воткнул кончик рога в земляной пол, чтобы тот не упал, пока он продолжит читать стихи.

- Благодари богов, что перед нами не Эгиль Скаллагримссон, - добавил мой отец, и я поспешно зачурался от злого глаза.

Эгиль был прославленным скальдом, но не только. Этот человек с кровавыми глазами под нависшими бровями на большой голове, по которой, и об этом все прекрасно знали, вдарь хоть молотом Тора - даже вмятины не будет, был также безумным убийцей; никто не посмел бы подтолкнуть его под локоть, держи он в руке рог с элем.

Это напомнило мне о нашем затруднительном положении - и о тех вопросах, которые у меня имелись.

- Кто такой Старкад? И этот Вигфус? И...

- Давай-ка не все сразу, а постепенно, - ответил отец, пригнулся ближе, понизил голос и стал загибать свои тупые, с расщепленными ногтями пальцы. - Старкад сын Рагнара - один из лучших у Синезубого, муж, которого любят женщины и боятся мужчины - такая о нем молва. Он, возможно, единственный человек, которого боится Эйнар. Стало быть, нам тоже следует его остерегаться. Хватка у него, как у хорошей собаки: коли вцепится во что зубами, то уж челюстей не разожмет, пока не убьет.

Я мрачно обдумывал это, пока отец загибал второй палец.

- Вигфус - никто никогда не называл его как-то иначе. Разве что Щеголем - это прозвище он ненавидит. Кажется, он всегда одевается в темное, потому что, рассказывают, не может нарядиться лучше Скапти Полутролля, и Обетное Братство уже имело с ним дело... одним словом, знаем мы таких. Ему всегда удается набрать ватагу сторонников, и все из людей жестоких, которым нельзя доверять.

- Вроде Эйнара? - насмешливо вставил я.

Отец нахмурился и покачал головой.

- Нет, парень. Эйнар верит в клятвы; он будет их держаться. Вигфус увертлив, как змея, которой наступили на хвост. - Он вздохнул и почесал подбородок. И прибавил угрюмо: - Что-то в этой игре слишком много игроков.

- В какой игре? - не понял я. - Мы же сами не знаем, во что играем.

- Да, и я этого не знаю, - согласился отец, потом бросил на меня косой, почти хитрый взгляд. - Эйнар считает тебя великим мудрецом, - продолжил он, поглаживая бороду. - Что ты думаешь обо всем?

Я задумался. Этот конунг Синезубый что-то прослышал, и этого оказалось достаточно, чтобы он снарядил два корабля и вооруженных людей - ему стало известно, что здесь замешано Обетное Братство, равно как и то, что они - грозная сила в битве.

Он, должно быть, узнал об этом еще до того, как Обетное Братство пришло за мной в Вик - а это, казалось, случилось давным-давно, в другой жизни. Я словно воочию увидел мальчишку, собирающего яйца чаек в подол рубахи, и хотя знал, что это - я, он уже был для меня чужим человеком. За столь короткое время я стал мужчиной и человекоубийцей.

- Именно так, - согласился отец. - Мы были с данами из Хедебю, потом направились в Вик, поскольку он был на пути к Стратклайду. Но в Хедебю никто не распускал языка, а после мы отправились за тобой - как только до меня дошла весточка.

- Ты в этом уверен? Я помню, Колченог говорил о сокровище Атли на берегу Стратклайда, а сколько еще народу знало в Хедебю?

Отец сложил рот куриной гузкой и провел рукой по редеющим волосам, что было достаточным ответом.

- А Вигфус? - спросил он.

Я пожал плечами.

- Зачем Ламбиссону понадобилось Обетное Братство? Велика должна быть добыча, коли ради нее не жаль потратиться дважды - ведь люди и корабли стоят недешево.

- А может, он старается ради того, чтобы ни мы, ни они не узнали всего о том, что он ищет - будь то и впрямь сокровище Атли, - только малую часть. И то, что Старкад здесь, его не очень-то радует. Не хочется ему, чтобы такие люди, как Синезубый, наложили лапу на то, что он ищет.

- А я думаю, этот Вигфус не из людей Ламбиссона. Это человек Мартина, который так стремился сохранить их встречу в тайне, что это пахнет предательством.