Дорога китов

- Так что же? - спросил Кетиль Ворона. - Меч выковали из обломков старого копья? Так?

- Может быть, - пробормотал Иллуги Годи, наклонившись вперед, чтобы рассмотреть руны. Голос глухой, будто из-под воды. - Это написал человек сведущий... кто знал, как надо. Чтобы кузнец смог их выковать на мече.

Кетиль Ворона пожал плечами.

- Какой там меч из навершия старого копья, - фыркнул он.

Иллуги бросил на него быстрый взгляд.

- На этом навершии кровь бога...

Он не договорил. Кетиль Ворона вцепился в сказанное собачьей хваткой и не отпускал.

- Не нашего бога.

- Бог есть бог, - заметил Иллуги. - Наши, конечно, куда могущественнее...

Фырканье Мартина остановило Иллуги, но Кетиль и так не собирался вести богословский диспут. Он с угрюмым видом пнул горн; ему хотелось гораздо большего - сокровищ, мечей, всей этой чепухи из саг.

- Никак не пойму, как меч, сделанный из старого копья, может быть серьезным оружием.

- Глянь на наковальню, - коротко сказал Эйнар, - его там опробовали.

След от удара поперек наковальни заставил Кетиля со стуком сжать зубы. Все вытянули шеи, чтобы посмотреть, а Валкнут тихонько присвистнул.

- Глубоко. Ежели сквозь кольчугу - будет рана вроде этой. И сталь для шлема, а может, и того лучше. Крепкое железо, эта наковальня. - Он обернулся и толкнул Кетиля Ворону локтем. - Старое копье, говоришь? И дрянной меч?

Кетиль Ворона нахмурился, явно неискренне, и прежний алчный блеск снова появился в его глазах.

- А тут что? - спросил кто-то, и все обернулись, светя факелами.

Один из варягов - седобородый старик, которого звали Огмунд Кривошеий, потому что у него был тик, от которого дергалась голова, - смотрел на колодец позади бочек. Деревянные перекладины вели вверх.

- Отлично, старый глаз, - сказал Эйнар, хлопнув его по плечу.

Он шагнул к лесенке, поднялся на одну перекладину - и гнилое дерево немедленно разломилось.

- Вот оно как, - протянул он, а потом посмотрел на меня. - Сильный юнец, собравшись с духом, может подняться вверх, если захочет.

- Может, - зло ответил я. - Когда найдешь такого, его и спроси.

Иллуги Годи, нетерпеливо схватив ближайший факел, почти уткнулся носом в скалу, пристально рассматривая руны и стараясь ничего не трогать. Однако он был не настолько поглощен чтением, чтобы ничего не слышать. Обернулся ко мне, окинул безумным взглядом.

- Орм, полезай. Там могут быть другие руны. Подумай об этом! Другие руны!

- Или меч, - вставил Кетиль Ворона, добавляя соблазна.

- Или что-то из сокровищ Атли, - сказал Эйнар.

Остальные молчали, однако их лица и глаза лучились алчностью.

В жопу ваши уговоры, хотелось мне сказать, и ваши волшебные мечи. В жопу и тебя, годи. Тащи сам свою священную задницу в колодец, если он тебя так интересует.

И все-таки я взял протянутую веревку. Обмотал ее вокруг пояса, снова повесил на шею факел и полез в колодец.

Подъем оказался легким. Перекладины ломались, превращаясь в труху, но оставались ржавые металлические держалки, по большей части целые, так что залезть труда не составило. Наверху я зажег факел и огляделся.

Обломки упавшей полки, бочки - худые, из-под обручей высыпалось содержимое. Какой-то сундук, который я попытался сдвинуть с места. Он оказался тяжелым - сгодится, чтобы закрепить веревку.

Я обвязал веревку вокруг сундука, крикнул остальным, что все здесь не поместятся, а потом обернулся к тому, что заметил перво-наперво - к двери.

Она была полуоткрыта, слегка покачивалась на покосившихся петлях, а за ней виднелось что-то вроде деревянного ложа с наваленной сверху кучей тряпок. Потом в куче блеснуло белое. Кость.

Эйнар взбирался по веревке, приглушенно бранясь. Я подошел поближе: верно, это мать Хильд, ежели судить по украшениям и копне спутанных волос. Эйнар, заглянув мне через плечо, огладил усы и кивнул, когда я поведал ему свою догадку.

- Интересно, - сказал он, а потом добавил кое-что, о чем я не подумал. - Коли так, она могла отодвинуть засов, выбраться наружу и вернуться к дочке.

Я поежился. Может, это пускай не мать, а какая-нибудь другая родня Хильд - бабка или кто старше? Но почему эта женщина осталась под землей?

- Так или иначе, - сказал я Эйнару и Иллуги - больше никто не поднялся, - Хильд лучше не говорить.

Они кивнули, хотя не уверен, что они услышали. Иллуги озирался, высматривая новые руны, поднимал пыль, вороша высохшие горошины и скорлупы насекомых. Эйнар же стоял у сундука и пытался поддеть своим саксом ржавый замок.

Наконец тот с глухим лязгом поддался, и Эйнар поднял крышку. Мы почти не сомневались, что увидим золото, мечи, усыпанные драгоценными камнями короны. Но в сундуке оказалось множество свертков, а в них - пачки почерневших оловянных пластин, некоторые связаны вместе сквозь дырки обветшавшими кожаными ремешками.

- Похоже на те письмена в храме Отмунда, - заметил я. Эйнар молча кивнул, раздраженный тем, что единственным металлом внутри оказалось олово.