Дорога на Даннемору (СИ)

— В этой ситуации есть два момента: хороший и плохой. — продолжил я выступление, когда Серёжа Нилов закончил свой краткий теоретический экскурс. — Хороший состоит в том, что «цивилизаторы» пока не могут знать кого же именно мы ищем. Свен Борцль не запомнил о каких именно людях я его расспрашивал. Я уверен в этом, поскольку Свен выпил «эликсир правды». Марцинкус Падль при всём своём желании о разговоре со мной уже никому ничего не расскажет. А свидетелей этой беседе нет. Дед Мазай, я уверен, ничего «цивилизаторам» не скажет. Да они его и не найдут. Так что всё это, в принципе, весьма хорошо. Но плохо то, что охотники за нашими головами, полагаю, уже догадались, что мы пытаемся найти на Даннеморе какого-то конкретного человека, и с этой целью нам неизбежно придётся появиться в Чек-Пойнт.

— Они попробуют нас перехватить либо на подходе к Чек-Пойнт, либо в самом посёлке, — закончил мою мысль Инквизитор. — Не мучь телёнка, атаман, говори короче, как я на проповеди. А то слушать тебя — сплошная пытка.

— Надо разделиться, — подвела итог Ола, соображавшая, как всегда, быстрее и логичнее многих.

— Для чего это? — не поняла Хайри Маус.

— Эти ребята — «цивилизаторы» то бишь — знают кого им следует искать. От Свена Борцля и от людей в Коррехидоре они могли получить внятные описания нашей группы. Так что всем составом соваться в Чек-Пойнт нельзя. — объяснила ей Ола.

Тут неожиданно взвизгнул Сергей Лазо:

— Я всегда говорил, что геноцид лучший способ решения всех проблем!

— А топор — лучшее лекарство от перхоти и кариеса! — поддакнул Нильский Крокодил.

— Надо было кончать всех, кто нас видел, — пояснил свою и без того весьма прозрачную мысль потомок китайцев. — Прям на месте. Из термокинетического пистолета — хрясь! — сразу в лобешник и теперь бы таких проблем не возникало!

— Или атомный микровзрывчик, — развил мысль Серёжа Нилов, радостно улыбнувшись, — всего-то на полкилотонны. И рыболовов с их посёлком нахрен подорвать, и Коррехидор со всеми жителями. Люблю наблюдать атомные взрывы с безопасного расстояния. Фантазия, знаете ли, оживает, думаешь невольно, как там, пацаны в эпицентре? Скукожились, небось! Очень, кстати, полезно для развития абстрактного воображения. Помнишь, атаман, как ты на Лайке-Майорке…

Я махнул рукой, останавливая словоизвержение Нильского Крокодила. Покосившись на Наташу, я заметил, что она с большим вниманием прислушивалась к его словам. Бедная девочка, нашла же кого слушать!

— Хорош болтать! — скомандовал я, пресекая на корню неумеренный полёт фантазии и поток воспоминаний Нильского Крокодила. — Мне стыдно за тебя перед Наташей. Она подумает: вот какие живодёры казаки!

— Почему же только живодёры? — с обидой в голосе тут же отреагировал Евгений Ильицинский. — Мы ещё и гомофобы. Признаюсь, я хотел бы прочесть проповедь в рядах местных педерастов в притоне их порока, дабы призвать сторонников противоестественных связей к духовному возрождению и искоренению греха в душе.

— Здорово! — воскликнул Константин Головач, до того молчавший. — А я бы мог постоять сзади с огнемётом наперевес. Люблю я, Батюшка, твои проповеди. Есть в них сермяжная правда жизни и секса! Смотришь в глаза иному пидару и прямо кулак зудит, думаешь, ну, сволочь, только улыбнись, только оскалься и челюсть твоя покатится в дальний угол.

— Стоп! — я предостерегающе поднял руку, останавливая дальнейшие словоизвержения моих товарищей. — Наговорили уже достаточно для судебного протокола. Раз вы такие горячие парни, то оба, — я глазами указал на Батюшку и Костяную Голову, — пойдёте в Чек-Пойнт и станете там наводить справки о Циклописе. С вами направится Серёжа Лазо, поскольку он знает Циклописа в лицо и при случае сможет опознать.

— Здорово, — моментально согласился Константин Головач, — мы работы не боимся. Огнемёт дашь?

Последний вопрос уже адресовался Ольге Анатольевне Зубовой. Та вздохнула, похлопала тусклый ниобиевый бок фосфорного бака и грустно проговорила:

— Он мне как родной. Но для такого дела — я имею в виду пидаров живьём пожарить — огнемёта не жаль. Бери, что ли!

Мне показалось, что она смахнула с глаз навернувшуюся слезу. Я так и не понял, что вызвало столь эмоциональную реакцию: то ли она сторонников однополой любви пожалела, то ли попрощалась с любимым оружием… Женская душа — потёмки!

— Диспозиция такая, — продолжал тем временем я, — Вы трое — Батюшка, Лазо и Костяная Голова — на «цурюпах» выдвигаетесь в район Чек-Пойнта. Насколько я могу судить, подлётное расстояние тут что-то около сорока километров, вы его быстро преодолеете. После вас этой же дорогой пролетит Нильский Крокодил. Его задача — разведать путь до Чек-Пойнта, сесть в окрестностях городка и оставаться на связи с вами, дабы иметь возможность в случае чего быстро вас эвакуировать.

— Как он нас эвакуирует? — не понял Лазо. — У него же только одно место свободно!