Дорога на космодром

Приспособление для удержки пола в горизонтальном положении. Может быть, так? Как компас на морских кораблях.

Существующие в настоящее время компрессоры.

Вещества, поглощающие углекислоту и другие возникающие газы. Регенерация кислорода. Переработка отходов: садик в космическом корабле? Помещение для горючего. Переработка солнечного тепла. Выбор движущей силы.

Строительство зданий для постройки и размещения космического корабля.

Помещение для вспомогательных средств и примерные очертания космического корабля».

Если исключить наивную «удержку пола в горизонтальном положении», перед нами – грандиозный, рассчитанный на десятилетия план работы десятков научно-исследовательских институтов, сотен конструкторских бюро, план для многих тысяч людей. А составляет его 20-летний студент. Для себя. Одного. Он полагал, что справится. Как можно не восхищаться им?

«Из библиотеки я постоянно брал научные книги, постоянно думал о применении выученного к перелетам на другие планеты, – писал потом Цандер. – В течение 9 лет пребывания в высшем учебном заведении я читал книги из области авиации, метеорологии, астрономии, математики и др. для того, чтобы более или менее систематически подготовить возможность работам в области межпланетных сообщений».

Через год Фридрих завел толстую тетрадь. На обложке написал: «Мировые корабли (Эфирные корабли), которые должны сделать возможным сношение между звездами. Движение в мировом пространстве». Записывал регулярно. Это и не дневник, и не рабочая тетрадь инженера: формулы перемежаются размышлениями. В этом есть своя логика, ведь все мысли его отданы были межпланетному полету и математические уравнения были просто другим, более удобным способом выражения тех же мыслей. Его всегда заботил лаконизм в записях, и поэтому во время недолгой своей учебы в Данциге [22]

Фридрих изучает стенографию и начиная с 1906-1908 годов многие свои записи стенографирует по почти ныне забытой системе Франца Ксаверия Габбельсбергера, вводя в нее собственные, им придуманные знаки и изменяя эту систему с течением времени. И простую запись Цандера, когда он пишет, перемежая немецкий и русский язык, прочесть не легко. А тут стенограмма! Сотни страниц, исписанных непонятными значками, отпугивали многих исследователей его архива. Только в последние годы, прежде всего благодаря самоотверженной работе Ю. В. Клычникова, расшифровка рукописей продвигается вперед. (Интересно, что Сергей Павлович Королев в юношеские годы тоже изучал в Одессе стенографию, но увлечение это, на радость его биографам, довольно быстро прошло, и стенографических записей в его архиве нет.)

Так что же было в той «космической» тетрадке молодого Цандера?

Он пишет: «Хотя я еще мало знал, но под влиянием расчетов во мне уже сильно развилась надежда на возможность полетов в мировое пространство».

Все о том же, как видите, он пишет, с той же откровенностью, с тем же оптимизмом. Но среди общих слов уже можно найти зерна волновавших его проблем, среди глобальных планов – самые насущные вопросы.

«Интересно исследовать вопрос, можно ли при нынешнем состоянии техники взять с собой запас энергии, достаточный для полета на другие звезды». Реактивный принцип как единственно возможный для движения в пустоте он принимает сразу. У него нет восьми «способов» достичь Луны, которые были у Сирано де Бержерака. У него один способ – ракета.

На чем лететь – он знает. Но какая это будет ракета?

У Циолковского ракета стартует в космическое пространство прямо с Земли. Ей приходится тратить энергию ракетных двигателей не только на преодоление земного притяжения, но и преодолевать толщу земной атмосферы, которая ее тормозит. Атмосфера – враг.

А нельзя ли сделать ее другом? В 1923-1924 годах Цандер разрабатывает различные комбинации самолета и ракеты, хотя еще в рукописи, датированной 7 марта 1920 года, уже нарисованы две схемы крылатых ракет. На малых скоростях, там, где ракетный двигатель малоэффективен (это следует и из формулы Циолковского!), он предлагает использовать самолетный двигатель внутреннего сгорания, потребляющий даровой кислород атмосферы.

Мысль здравая: всегда каждый конструктор стремится использовать опыт предшественников, хотя вскоре может выясниться, что опыт этот не столь уж ценен для нового дела.

Первые автомобили очень похожи на экипажи, из которых выпрягли лошадей. Ход мыслей молодого Цандера покажется еще более логичным, если вспомнить, что студентом Фридрих работал в лабораториях и мастерских рижского завода «Мотор» – первого в России завода, где строили самолеты и авиадвигатели.

Его студенческая практика связана с созданием самых первых самолетов.

Он был свидетелем первого полета одного из них 11 июля 1910 года.

А весной того же года открылась первая в Риге выставка летательных аппаратов, которую устроили члены Рижского студенческого общества воздухоплавания и техники полета, – Цандер был душою этого общества.

И именно для Цандера гибрид самолета и ракеты – совсем не случайность.