Дорога превращений. Суфийские притчи

Хозяина Лукман разумностью пленил,И тот его с тех пор так высоко ценил,Что вместе с ним всегда садился он обедать,И блюдо каждое давал ему отведать,И лишь когда Лукман вкус пищи проверял,То и хозяин ел и тоже одобрял.Вот как-то он зовет Лукмана: «Слушай, нынеК обеду нам сосед прислать изволил дыню.Попробуй поскорей – сладка она, иль нет?»

Вкушает раб кусок с восторгом, как шербет,А тот ему уже дает второй и третий —Лукман смакует их, как будто нет на светеВкусней. А господин глядит, как раб жует:«Ну что ж, пора и мне наполнить свой живот!»Но только он кусок от дыни откусил,Как тотчас побледнел, вскричал, лишился сил, —Так горечь обожгла и рот, и всю утробу,Что час ему пришлось отлеживаться, чтобыПрийти опять в себя. И он спросил раба:

«Как мог ты это есть? Как понимать тебя?Притом ведь на лице твоем сияло счастье?!»А тот в ответ: «Во мне ты принимал участье,Меня ты одарял сочувствия теплом,Блаженствовал всегда я под твоим крылом.И, если б от тебя взять горечь отказался,Предателем бы я позорным оказался:Чтоб языка не жег прогорклой дыни кус,Неужто от любви твоей я отрекусь?!.»

...Любовь из медяка чеканит золотойИ претворяет яд в целительный настой,И силы от любви пробудятся в больном,И уксус от любви взыграет, став вином.Тому, кто полюбил, тюрьма – как светлый рай,Тому, кто разлюбил, как цепи – вольный край.Сменив на милость гнев и правду возлюбив,Посланником добра предстанет страшный див.Скорбь станет от любви счастливым торжеством,Храбрея от любви, мышь обернется львом.

А грозный царь, любви сиянием влеком,Вокруг свечи кружит кротчайшим мотыльком.И, ведая, что все дает любимый Друг,Ты примешь полноту и радостей, и мук.

IX. Цель обучения

Умножение любви и мудрости, расширение сознания ученика, одоление им новой духовной ступени —

все это может стать результатом прохождения очередного отрезка суфийского Пути, который бесконечен...

Слон

Притча иллюстрирует споры и трения, вплоть до взаимного неприятия и ожесточения, между представителями разных религий и философских учений. Между тем, по смыслу притчи, каждый из них воспринимает лишь часть Истины, всю же ее в целом способен обнаружить только свет «лампады», т. е. достоверное, «зрительное», восприятие, осуществляемое с помощью духовной интуиции ( айн алйакин). Таким образом, светом подлинного знания обладает лишь озарённый мистик, остальные пребывают в «ночном мраке» неведения – и потому односторонни в своих суждениях. Сюжет об ощупывании слона в темноте (или слепыми) был распространен в суфийской литературе и до Руми – например, у Санаи (первая пол. XII века). В русской поэзии похожий образ встречается у А.К. Толстого, изобразившего Правду воспринимаемой каждым по-своему, со своей точки зрения (стихотворение «Правда»):