Дорога смерти

Я не ошибся в этой замечательной собаке: она привела нас к нашим пловцам. Леон сидел у самой кромки реки и дрожал всем телом. Заливаясь слезами, Алекс бросилась к нему. Тори лежала рядом без сил, её грудь тяжело поднималась и опадала. Она потеряла сознание, когда я подошёл к ней и, опустившись рядом, положил ее голову себе на колени.

Я поднял взгляд на Алекс: она прижимала к себе Леона и смотрела на меня поверх его макушки, ее слезы высохли, но она тяжело дышала, все еще успокаиваясь.

— Надо переодеть их в сухую одежду. Разобьём лагерь здесь, на берегу: думаю, на сегодня с нас достаточно приключений. — Я слышал, что мой голос дрожал, когда говорил: я тоже все еще был напуган и пытался справиться со своим состоянием.

Действовать нужно было быстро: Лео с Тори слишком долго находились в холодной воде. Алекс кивнула, соглашаясь. Мы действовали синхронно и так быстро, как только могли. Алекс взялась переодевать Тори, а я — Леона; мы упаковали их в спальные мешки и положили ближе к разведенному огню. Алекс вскипятила воду и заварила лечебный чай Набиру: мы решили отпаивать им Тори с Лео для профилактики, чтобы предупредить простуду.

Тори спала крепким сном, Леон, немного повозившись, тоже уснул. Алекс не могла от него оторваться, все гладила и гладила мальчика по голове. Ее глаза были устремлены вдаль, она глубоко о чем—то задумалась. Произошедшее изрядно потрепало нам нервы; предполагаю, что, если б случилось непоправимое, в этот раз Алекс бы сломалась и вряд ли мне удалось бы ей помочь: несмотря на всю нашу взаимную любовь, у малышки есть свои пределы и лимит ее потерь исчерпан.

***

Я стоял у костра. Глубоко вздохнув, засунул руки в карманы джинсов и резко развернулся на пятках, чтобы столкнуться нос к носу с Алекс. От неожиданности я шагнул назад:

— Господи! Алекс, ты стала передвигаться бесшумнее меня! Все в порядке?

Алекс смотрела на меня некоторое время со странным выражением в глазах.

— Нет, не в порядке… — проговорила она.

Я совершенно не ожидал… Алекс ударила меня. Нет, не по лицу — она профессионально, как я ее учил, заехала мне кулаком под дых, причем с такой силой, что я захлебнулся, не в силах втянуть воздух, и согнулся пополам, справляясь с болью и дыханием. Одной рукой я уперся в свое колено, другую приложил к солнечному сплетению, глаза слезились. Сквозь мутную пелену я увидел, как передо мной на корточки присела Алекс. Она заглянула мне в глаза.

— Это за то, что ударил меня. Мы квиты, но никогда больше не смей поднимать на меня руку. И прости за это, — ее тон сочился сарказмом.

Она выпрямилась и ушла.

Что это, черт возьми, было?! Моя жена только что ударила меня! И за что?! За то, что я пытался помочь, привести ее в чувство?! Я продышался, и, как только боль отступила, а дыхание выровнялось, я поднял голову и нашел глазами Алекс. Во мне бурлила злость. Я бросился к ней, ничего не говоря; обхватил ее запястье железной хваткой и потащил за собой в глубь леса, подальше от лагеря. Тэйни тут же увязалась следом. Я кинул на нее взгляд через плечо:

— Тэй! Место! Охраняй Тори с Лео!

Она послушно побежала обратно в лагерь.

Только начинало смеркаться, так что я хорошо видел, куда иду. Алекс не сопротивлялась, но и не торопилась идти следом. Я остановился, как только посчитал, что мы на достаточном расстоянии, чтобы нас не услышали Тори или Лео, и развернулся, все еще удерживая Алекс за запястье. Алекс была спокойна или притворялась, что спокойна.

— Какого черта только что было?! Зачем ты меня ударила?! — Я был настолько зол, что, несмотря на прохладную погоду, меня обдало жаром.

Алекс вскинула темную бровь, ее лицо приобрело высокомерное выражение.

— Я, кажется, уже сказала: око за око. Никому не позволю просто так бить меня, особенно тебе — моему мужу: еще в привычку войдет…

Я взорвался и перешёл на крик:

— Алекс! Ты соображаешь, что несешь?! Я бы никогда пальцем тебя не тронул!

Алекс усмехнулась:

— Интересно, а кто тогда не более чем пару часов назад ударил меня по лицу? И участвовала в этом твоя тяжёлая рука, а не один лишь «палец»!

— Александра! Да я пытался тебе помочь! Ты же почти с катушек слетела, вопила и билась в истерике, как ненормальная!

Алекс подошла ко мне вплотную и ткнула пальцем в мою грудь:

— Это тебя не оправдывает. Мог бы еще в ледяную реку закинуть, чтобы я успокоилась!

Я перехватил ее руку и дернул Алекс на себя. Сделав несколько шагов вперед вместе с ней, я прижал ее к стволу дерева, нависая над ней, сдавливая оба ее запястья рукой, и пригвоздил ее к месту сердитым взглядом:

— Ты этого и добивалась. Я еще не лишился здравого смысла, чтобы позволять тебе это!

— Тем не менее я не собираюсь умолять о прощении. Я поступила так, как считала нужным…

— Так же, как и я, Алекс!

— Ты не выносим, Эйтор! Просто признай, что сделал неправильный выбор.

— Мне безумно жаль, что пришлось так поступить. Я не получил от этого какое—то извращённое удовольствие! Но сделал я все верно!

— Нет!

— Да!

— Эйтор! Просто заткнись!