Дорога в один конец

Ветер, словно сорвавшийся с цепи и опьяневший от этого нежданного счастья дворовый пес, мчался, не разбирая дороги по улицам. Он то бежал, то вдруг останавливался, не в силах поверить в свою свободу. То ерошил перья птиц, то раскачивал деревья, то срывал с них листья и по-хулигански швырял ими в немногочисленных прохожих. Он, то скрывался в проулках, то вдруг вылетал, как сумасшедший, на бульвар и несся по нему сломя голову, отчаянно разнося окрест бумажный мусор и пластиковые пакеты. Время от времени провода электропередачи смыкались и разбрасывали ослепительные снопы разноцветных искр.

Ветер, превратившийся в ураган, словно говорил – грядет буря. Немногочисленные прохожие обратились в бегство. Промчалась какая-то машина. Пробежала женщина, безуспешно пытавшаяся поймать свой, улетевший зонт. Продавщица из табачного киоска торопливо закрывал металлические ставни. ГРЯДЕТ БУРЯ! Я поднял голову и замер, увидев грозную, почти фантастическую и завораживающую картину.

Гигантский, необъятный темно-фиолетовый купол, как тень ядерного «гриба», накрыл уже почти весь небосвод. Его нижняя, темно-нефритовая вогнутая сторона, обращенная к земле, наползая на город, напоминала широко открытый зев жуткого доисторического чудовища, готового сожрать все на свете. Но вот чудовищный «колпак» закрыл все небо, опрокинув темень на землю. Последние лучи светила поглотила тьма. Ударил раскат грома, содрогнувший всю вселенную. Угольную черноту угрюмого неба прочертила молния – яркий столб нечеловеческого света. Гроза надвигалась просто безумная.

До первых капель ливня я успел добежать до своей машины. Благо, что библиотека была всего в двух кварталах от кинотеатра «Победа». И тут обрушилась чудовищная по тяжести своей, целая стена воды. Это был водопад – просто Ниагара какая-то. Невероятная супер-молния обрушилась на окрестности, осветив всю улицу, каждое здание и каждое дерево до последнего листочка. Космический треск бешенного громового раската полностью атрофировал мои барабанные перепонки и тут машину сильно тряхнуло.

Пока я тряс головой, приходя в себя и возвращая слух, гроза вдруг, как-то стремительно прошла. Тучи схлынули с небосвода, утих гром. Несмотря на закрытые окна машины, мне почудился странно знакомый запах. Я огляделся, как бы приходя в себя после чудовищного разгула стихии. Вода слилась с лобового стекла «Жигулей» и я увидел…

Что солнце стоит в зените! А я сижу в машине на дороге среди дубов! А прямо посреди безлюдной дороги, в тени кроны огромного старого дуба, в инвалидном кресле странной конструкции, лицом ко мне, сидит безобразно тощий, крайне неопрятно одетый мужичок с неестественно подогнутыми ногами.

Я вышел из машины и задумчиво подошел к нему. Пьянчуга медленно открыл блеклые, непонятного оттенка конъюнктивитные глаза и удивленно гукнул, увидев человека.

– Ты хто? – вопросил он, протягивая руку к пресловутой бутылке с водкой.

– Я? Ну, кто я? – на секунду я задумался – Ван Хельсинг.

– Ух-ты! Борец, ик, с нечистью… – инвалид гулко икнул.

– А чаво ж тебя, Ван Гельсинх, принесло с энтой стороны? Отселя, дорога только к кладбищу, больше никуды!

– Так уж вышло, – коротко бросил я, возвращаясь в авто.

– А ты не помнишь ли, мил человек, кого еще, окромя Пабло Эскобара, полиции арестовать-то удалось? – вслед мне крикнул колясочник.

Я только пожал плечами, а алкоголик жалобно пустил слезу. Я даже не спросил его, почему он тут один и поехал дальше. Всего через 100 метров дубы расступились, и я увидел, что вместо дома престарелых здесь громоздиться какая-то длинная, черная, двухэтажная казарма. Дальше дорога шла лесом, вот только кладбища почти не было видно! Пару-тройку крестов я увидел среди деревьев и какой-то большой склеп. И все – больше ничего! С другой стороны дороги разместилась огромная свалка. Похоже, там еще было автомобильное кладбище. Местами были видны целые горы старых автомашин, груды железа, холмы старых автопокрышек. Среди них высились старые ржавые станки, какие-то механизмы, разобранные агрегаты непонятного назначения и прочий совершенно непотребный металлолом.

Микрорайон из пятиэтажек встретил меня на том же месте, где и был несколько дней назад. Только среди них появились еще шести- и двенадцатиэтажные здания. А вот вместо завода справа от меня оказался гигантских размеров железнодорожный узел с неисчислимым количеством путей. На них стояли вагоны, локомотивы, целые эшелоны цистерн и платформ с грузами, укутанными брезентом. Под некоторыми тентами отчетливо просматривалась бронетехника.