Дорога в один конец

– Какого…, – громко заорал я, подходя к двери.

Надо признаться, что в глубине души я был даже рад. Наконец-то, кто-то обо мне вспомнил. Третий звонок – требовательный и беспардонный, загремел на весь дом, когда я уже открывал замок и распахивал дверь. Я ее распахнул решительно и широко, приготовив заранее несколько крепких словец по поводу неких психически нездоровых людей, бродящих в ночи. Но затем фраза из ненормативной лексики вдруг замерла на моих губах.

Передо мной стоял Анастас…

Выглядел он отвратительно. Он был измучен, блестел от пота и с трудом держался за косяк моей двери. Одежда была вымазана какими-то пятнами. От него тяжело пахло словно бы смесью сена, чеснока и сгоревшей проводки. Я раскрыл рот, но даже не знал, что сказать. Мне вдруг подумалось, что он сейчас отдышится и как гаркнет: «Ну, что, ты готов к новым трудовым свершениям?» Но этого не произошло.

– Денис, мне нужна твоя помощь.. – выдавил шеф с трудом.

– Моя!? – Опешил я, разинув рот.

Директор моей (бывшей моей) фирмы с трудом встал в проеме двери, отстранив меня. Аностас тяжело дышал. Под глазом у него отчетливо виднелся синяк. Волосы были всклочены и стояли дыбом. Мне в голову пришла совершенно дикая мысль, что шефа избили и ограбили на темной ночной улице. А теперь ему некуда пойти.

– А какая, Вам, помощь нужна, – с трудом промямлил я.

– Мне очень надо, чтобы ты взял у меня один пакет и срочно уехал из города.

– Вот так вот, просто – взял и уехал.

– Денис, – простонал Аностас – у меня нет времени. Я умоляю тебя.

– А-а-а-ностас…Григорьевич, – промычал мой онемевший язык, – а почему именно я? Что никто другой…

– Больше некому…

– ?

– Ты уже не работаешь в конторе. К тебе не придут. По крайней мере, сразу.

– Кто не придет?

– Они… И живешь ты один. У тебя нет родителей. У тебя нет семьи. Это очень важно и удобно. Поэтому твой отъезд никого не обеспокоит и никому не будет заметен. И искать тебя не будут.

– Кто не будет меня искать, – взорвался я.

– Позволь мне войти, – жалобно попросил Аностас.

Только теперь я заметил в его руке небольшой увесистый пакет…

– И могилу мою искать никто не будет, – съязвил я.

– Де-е-енис!

– А на чем ехать прикажете? На почтовом дилижансе, – снова не удержался я, чтобы не съязвить.

Иконостас молча протянул мне ключи от машины…

В БЕССМЫСЛЕННЫЙ ПУТЬ

С собой я взял хороший складной нож, набор отверток и фонарик, а так же пару футболок, спортивный костюм и чистые носки. Даже не знаю, как выглядели со стороны мои торопливые, судорожные и бессмысленные сборы в дорогу. У меня еще так не бывало. Я не знал, что это за дорога, я не знал, что меня в ней ждет, я не знал, зачем я еду. Но, в жизни так случается. Бывает, что ради дружбы, ты идешь на выручку товарищу по первому его зову, даже не зная, что он натворил. Даже не зная, а прав ли он сам! Но, Аностас!? Что заставило меня согласиться, я не знаю. Наверно, это была сама Судьба.

Аностас Григорьевич говорил мне что-то еще. Что-то долго объяснял, рассказывал. Он, как будто, даже не уговаривал меня. Вроде бы как, я должен был выполнить некий долг. Собирался я словно в тумане, поэтому слушал его невнимательно. Отложилось только одно, какое-то странное научное слово – «Бифуркация». Уж не гипноз ли применил ко мне чертов Иконостас?

Машина была дрянь – старенькие «Жигули» – «Шестерка» не броского кофейного цвета. Но она ездила! А вскоре я убедился, что она очень даже прилично ездила. Бросив свою дорожную потрепанную сумку на заднее сиденье, я вдруг почему-то передумал и переложил ее в багажник. Двигатель завелся с пол-оборота и мягко по-звериному заурчал. Когда я придавил педаль акселератора, то с приятным изумлением обнаружил, что стрелка тахометра лихо очертила дугу почти по всему циферблату. При этом движок не взревел, как сумасшедший и не взвыл от перегрузки, словно это была совсем не старая жигулевская классика. Как же хорошо все-таки, что я несколько лет назад отучился на автокурсах и получил права водителя.

Шестерка выбралась из темного двора, преодолела пару улиц и вышла на проспект. А дальше весьма уверенно набрала приличную скорость. Через пару километров меня ожидала транспортная развязка, откуда был прямой путь на выезд из города. Но незадолго до нее, произошло странное происшествие с дорожно-патрульной службой.

На обочине виднелся автомобиль. В темноте он казался иномаркой. Рядом крутился гаишник, а второй с четырьмя звездочками на погонах уже поднял перед моей машиной свой полосатый жезл в характерном гибедедешном «приветствии». Я счел, что произошла авария, и я нужен в качестве понятого, поэтому сразу остановился. Но что-то меня насторожило, поэтому двигатель я не заглушил и из машины не вышел. Полицейский неторопливо (как все гаишники – это у них фирменное) подошел к «Шестерке».

– Вы не могли бы выйти из машины, – спросил инспектор, наклоняясь к моему полуоткрытому окну.

– А что случилось-то, – поинтересовался я?

– Эй, да ты чё? Не напрягайся ты так, чувачок! – довольно странно зазвучали слова гаишника.

– Я и не напрягаюсь, – буркнул я.