Гардемаринам, пребывающим на корветах, выпали ещё и занятия по рангоуту; они карабкаются по вантам, спускают и поднимают брам-стеньги, брам-реи, а так же упражняются в постановке и уборке парусов. Наша баржа рангоута не несёт, а потому время это отводится шлюпочной практике, вязанию узлов и прочим необходимым в морском деле наукам. Все остальное занимают астрономические и навигационные занятия; кроме того, каждый день, во время выходов на шлюпках мы практикуемся в промерах глубин и нанесении результатов на карту.
Что ж, время, проведённое на учебной барже будет потрачено не без пользы. Морская практика – вещь полезная, да и гребля прекраснейшим образом подтягивает мускулатуру и дыхалку. Я не поленился и отыскал в наших информационных завалах электронные версии лоций и навигационных карт Транзунского рейда, намереваясь заранее освоить методику сравнения – по современным нам данным и промерам, сделанным в 1887-м году. Всё равно мы что ни день, то бросаем лот у берега или на фарватере; так чего добру – то есть собранным результатам – пропадать зря?
Материалов из 21-го века у нас полно, но пребывают они в полнейшем беспорядке: «Изменение гидрографии Невской губы», «База данных по навигации для владельца маломерного судна. Раздел третий «Финский залив» – прорва дисков, баз, папок. А вот запастись обычным рыбацким эхолотом конечно, никому в голову не пришло. Зато Никонов приобрёл пару мощных и очень дорогих яхтенных радаров фирмы «Фуруна». Эдакое вращающееся белое коромысло, которое надо ставить повыше, на мачте. И комплект электроники, монтируемый в судовой рубке. Этот локатор – если верить мануалу, – позволяет видеть все что находится вокруг, причем не только другие суда, береговую линию, но даже стаи птиц и погодные фронты.
Один из двух имеющихся комплектов оборудования выделен для наших картографических изысканий. Мысль об этом вгоняет меня в ступор – я понятия не имею о такой аппаратуре. А разбираться придётся – кроме меня некому; к тому же, хитрое устройство оснащено картплоттером, и это сильно облегчит нам жизнь.
Информация занимает несколько терабайт на жёстких дисках; мы хватали всё, до чего могли дотянуться. Мол, потом пригодится – , разберёмся, рассортируем, извлечём всё, что представляет хоть какую-то пользу. Вот я теперь и разбираюсь. Отлично понимаю Сизифа…
Увы, проку от этой затеи немного, во всяком случае, здесь, на Транзундском рейде. Я понял это, едва открыв описание района, составленное в 21-м веке. Спросите, почему? Да пожалуйста:
Как вы полагаете – много на этом рейде сохранилось прежних глубин и фарватеров – с учётом того, что самый скромный из танкеров, швартующихся возле лукойловских терминалов водоизмещением превосходит все броненосцы Балтийского флота 1887-го года разлива, причём взятые вместе? То-то. Сто тридцать лет – срок серьёзный, и забывать об этом не рекомендуется. А то дело закончится потраченным впустую временем и головной болью от очередного недосыпа.
Ну, это всё лирика. Ещё две недели на обсервационной барже – и нас ждёт настоящее военное судно и серьёзная, самостоятельная работа. Так что – подбираем данные, тестируем аппаратуру, а по вечерам, в специально отведённой каютке в кормовой надстройке, до одури крутим для Георгия игровые фильмы и документальные ролики. Тот не отлипает от экрана – смотрит завороженно, а потом засыпает расспросами. Николка тоже не отстаёт – в сущности, он мало что знает о будущем, нахватался по верхам, и всё. Так что мы, все трое, ходим по барже с красными от недосыпа глазами – выручает утреннее купание в студёной водичке Транзундской губы.