Дорогая Памела

Доктор вставляет руки в рукава. В тот же мо­мент ПАМЕЛА хватает его за шею, вправляет позвонок.

ВРАЧ (Орет). А-а!

ПАМЕЛА. Да. Это неприятно. Мясник тоже орет, когда я ему вправляю позвонки. Но потом он меня целует. Что с вами, доктор? (Водит пальцем ему перед носом). Вы меня видите?

ВРАЧ (задохнулся от возмущения). Как вы посмели? Как вы посмели? Старая идиотка! Да я вас... (вертит шеей, с уди­влением обнаруживает, что движения свободны. Подходит н ПАМЕЛЕ, обнимает, целует ее). Вы чудная женщина! Я страхую вас на 50 тысяч! К сожалению, фирма не может дать больше, но вы — бесценны!

ПАМЕЛА. Доктор! А кота моего вы не можете застраховать?

ВРАЧ. Нет. (Надевает шляпу, спешит к выходу).

ПАМЕЛА. Почему?

ВРАЧ. Мы не страхуем слюнявых котов... (Выбегает).

Картина третья

Спустя неделю. Тот же подвал в доме ПАМЕЛЫ. В центре сцены СОЛ, сосредоточенно пилит балку, подпирающую потолок. Здесь же ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА. Справа в углу ГЛОРИЯ смотрит ста­ренький телевизор, очевидно, подобранный тоже где-то на свалке. 

ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (читает ремарку). «Спустя неделю. Тот же подвал Памелы. Сол сосредоточенно пилит балку, подпирающую потолок. Справа в углу Глория смотрит старенький телевизор, очевидно подобранный тоже где-то на свалке...» (В зал). На западе иногда выкидывают и телевизоры... особенно под Рожде­ство. Но конечно, очень плохонькие... (Крутит ручки). Видите, даже не работает. Вот она, их хваленая техники... (Заходит за «телевизор», так, что его лицо оказывается в экране. начинает что-то быстро-быстро говорить по-английски, пародируя телевизионного комментатора).

СОЛ (ГЛОРИИ). Ну, что ты смотришь? Переключи-ка этого зануду...

ГЛОРИЯ подходит, переключает ручку. ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА запел, задергался в ритме, пародируя выступления джазового певца.

и этого кретина тоже убери!

ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (изображая полицейского репортера). А теперь наша телекамера установлена возле дома на 12-й авеню, где только что произошло убийство. Восемнадцатилетний Ральф Брокс задушил собственного дедушку Стива Брокса восьмидесяти лет... Убийца был схвачен на месте преступления. Вот его вы­водят из дома комиссар полиции. Комиссар, несколько слов телезрителям... (В образе комиссара) «Обычное убийство, ребя­та! Ничего интересного. Парень хотел получить страховку, а получит бесплатное сидячее место на тот свет...»

СОЛ. Выключи этот маразм!

ГЛОРИЯ выключает телевизор.

ЧЕЛОВЕК ТЕАТРА (читает ремарку). «Глория выключает те­левизор, экран гаснет...» (Обиженный уходит).

СОЛ. Безобразие! Как можно бесконечно показывать по телевизору насилие и убийства? Это развращает молодежь.

ГЛОРИЯ. Нервничаешь?

СОЛ. Я?! Ничего подобного. Спокоен, как философ. Пом­нишь, что сказал Сенека?

ГЛОРИЯ. Кто это?

СОЛ. Один умный джентльмен. Жил в Древнем Риме.

ГЛОРИЯ. Итальяшка?

СОЛ. В общем-то да. Так вот он сказал: «Спокойствие — это фундамент, на котором возводится здание успеха».

ГЛОРИЯ. Откуда ты все знаешь?

СОЛ. Когда-то я работал в типографии. Там печатали мас­су книг. Когда по восемь часов делаешь оттиски поневоле за­поминаешь всякую всячину... (Закончил пилить). Ну вот! Гото­во! (Оглядел балку). Подпилено идеально... Господи, почему я не стал лесорубом? (Выходит на середину сцены, примеряет­ся к потолку). Я думаю, основная тяжесть рухнет здесь... (Делает мелом знак на полу). Значит, объект ставит сюда.

ГЛОРИЯ (со страхом следя за его действиями). Сол, а мо­жет быть не сегодня ?

СОЛ. Почему?

ГЛОРИЯ. Сегодня сочельник. День ее рождения.

СОЛ. Ну и хорошо. Совместим даты. Я бы, честно говоря, тоже хотел умереть в день своего рождения. Лишнее доказательство гармоничности природы. Человек как бы совершил круг бы­тия и вернулся в день, откуда появился...

ГЛОРИЯ. Я купила ей подарок. (Достала коробку). Рождественские свечи.

СОЛ. Замечательно! Они же «за упокой души».

ГЛОРИЯ. Замолчи, мерзавец! Не смей говорить про душу! И запомни, перед тем, как ты толкнешь балку, я хочу, чтоб она помолилась? Слышишь?

СОЛ. Разумеется, девочка. Ты плохо знаешь старого Сола! Неужели ты думаешь, что я способен отправить человека на то] свет без покаяния?

ГЛОРИЯ. Ты, слава Богу, еще никогда никого не убивал.

СОЛ. Мысленно — много раз! Мысленно я перестрелял поло­вину своих знакомых. (Подошел н ГЛОРИИ, погладил ее по голо­ве). Ну, девочка! Выше нос! Сейчас уже отступать поздно. Последнее усилие — тр-ра-ах! — и уже послезавтра ты кладешь в карман 25 тысяч! Сразу станешь шикарно выглядеть, выйдешь замуж за богатого.

ГЛОРИЯ. Зачем мне богатый, когда у самой будут такие деньги?

СОЛ. Хорошо. Осчастливишь какого-нибудь бедняка.

ГЛОРИЯ. Еще чего? Чтобы ой любил мои денежки больше ме­ня?

СОЛ. Слушай, я не пойму, кто тебе нужен?

ГЛОРИЯ. Мне нужен равный.

СОЛ. Тогда это я. У меня ведь тоже будет 25 тысяч.

ГЛОРИЯ (смеясь). Иди ты к черту!

СОЛ. Нет, Глория, правда. Ты станешь моей Маргаритой. Я как Фауст, верну свою молодость. Подумай, девочка! (Пыта­ется ее обнять).

Появляется БРЭД. Одет он неважно, небрит. В руках держит маленькую елочку и сумку.

БРЭД (глядя на СОЛА, пытающегося обнять ГЛОРИЮ). Ворку­ете, голубки?

СОЛ. Брэд? Вот это сюрприз. Какими судьбами?