Дорогами добра

– Не знаю, – сказал Алексей, – три года назад лечился, в наркологии. С тех пор больше не обращался.

– Допились до чертей? – следователь, такое ощущение, издевалась.

– Да, допился! – с вызовом бросил Алексей. – Но это было один раз. И причем тут это, я пришел к вам, чтобы рассказать о наркопритоне…

– Орать мне тут не надо. О наркопритоне…. И откуда, говорите, вам о нем известно?

– Да о нем вся округа знает. Эти торчки весь подъезд заблевали. Они там и под окнами постоянно болтаются. Недавно один придурочный всю ночь орал на весь двор: «Я умираю! Дай дозу!».

– И что же вы полицию не вызвали в таком случае?

– А я, между прочим, вызывал полицию, только никто так и не приехал.

– Чего вы от меня хотите, Алексей Геннадьевич? – Галеева, как там ее, наклонилась к нему, облокотившись на стол. – Вы написали заявление, оно зарегистрировано, разберемся. Все?

– Я пишу заявление уже третий раз. А никто даже не приехал, чтобы проверить…

– Откуда вы знаете? Вы что круглосуточное наблюдение установили за этой квартирой? – она усмехнулась.

Алексей отчетливо понял, что просто теряет время

– Я этого так не оставлю. Я пойду в прокуратуру области. Я обращусь в СМИ. До свидания, – он встал и двинулся к двери.

– Послушайте, у вас ведь жена, сын 14 лет, зачем вам лишние проблемы? – сказала в спину ему Галеева.

Алексей резко остановился и развернулся.

– У меня нет жены. Мы развелись. А причем тут сын?

– Да ни причем, Алексей Геннадьевич, а вы бы все-таки подумали еще раз – вам оно действительно надо, за правду бороться?

Алексей вышел из кабинета.

ххх

Время приближалось к обеду.

Во время штурма деревни отряд потерял семерых. Включая Карла, Эрика и еще двоих из группы Виктора. Было еще несколько раненных, в том числе один – тяжело, но Аврелий пообещал, что вытащит его.

Хаосиситы успели построить бревенчатую стену в три человеческих роста. Еще неделя и ее бы украсили тела жертв. Или фрагменты тел. Виктору не раз доводилось видеть такое. Не всегда они успевали вовремя. Пресловутые восемь стрел в круге, выложенные телами. Еще живыми, когда их прибивали к стене. В середине обычно взрослые, головами к центру, а окончания стрел – детские тела с раскинутыми руками. И у подножия стены – остальные жители, просто куча окровавленных трупов. Хаосисты убивали всех. Часто не только людей, но и домашних животных. В этом был ритуальный смысл, во время обязательных проповедей Виктору и другим объясняли, что какое-то количество убийств способно перейти в качество, и тогда Хаос получает дополнительные возможности, проникая в мир. Этому следовало препятствовать всеми способами, в этом и заключалась их миссия. Хаосистские ублюдки. Они не знали жалости и жалость к ним была бы преступной.

В этот раз они успели. Никто из хаосистов не ушел. Их головы украсили частокол. Сдавшихся, их, впрочем, было лишь двое, казнили на месте. Голова рогатой твари смотрелась особенно колоритно, такого рода наглядная агитация, считал Виктор, стоила десяти лучших проповедей. Вскоре здесь появится жрец Закона с отрядом сопровождения, очищенной от скверны деревне еще предстоит заплатить свою дань – зерном и рекрутами.

Сейчас же предстояло закончить суд над деревенскими. Теми, кто открыл ворота врагам. Кто позволил себе поверить их сладким речам о свободе выбора, относительности добра и зла, и прочем. Более тщательное расследование еще будет проведено, пока что под наскоро сколоченной П-образной виселицей с веревками на шеях стояли четверо. Бывший староста и его старший сын с табличками на груди: «Я впустил врага» и две женщины с табличками «Я раздвигала ноги перед врагами». Одна из женщин, совсем молодая, почти дитя, не прекращала плакать, лепеча что-то сквозь слезы и сопли. Вторая, та которую нашли в доме жреца, кажется впала в прострацию, и вообще не понимала, что происходит. По краю площади теснились местные – от мала до велика, их согнали сюда, пройдя по хатам. На всякий случай арбалетчики держали толпу под прицелом, бывали случаи, когда хаосисты внедряли в чей-либо разум разрушительную программу, способную пробудиться лишь в определённый момент.

Внезапно из толпы выскочила женщина и с воем кинулась в ноги Виктору:

– Господин рыцарь, прошу вас, пощадите мою Хельгу, ей только четырнадцать, клянусь вам ее заставили, они взяли ее силой, клянусь вам, господин рыцарь, пожалуйста…

Один из воинов оттащил ее и швырнул назад к остальным.

Виктор махнул рукой, Грим пинком выбил лавку из-под ног казнимых и их тела закачались в петлях.

ххх

Был первый час ночи. Алексей сидел за столом. Перед ним была наполовину опустошенная бутылка водки и стакан. От налил на два пальца и выпил, чуть поморщившись. С улицы доносился пьяный женский смех. И какой-то малоразборчивый назойливый бубнеж.

Вчера был День рождения Стаса. Алексей купил подарок – вертолет на дистанционном управлении, не дешевый, но какого черта, Стас хотел такой. И, идя на праздник, пообещал Лене (и себе, наверное, в первую очередь, себе), что выпьет максимум бокал шампанского. Что все не будет «как всегда».