Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Потребность в пышных туалетах могла возникнуть позже, во время пересечения Австралии по суше. Большая часть маршрута пролегала местами обжитыми и цивилизованными, и леди Элен и Мэри Грант составили компанию мужчинам, — те ехали верхом, а дамы путешествовали в просторном и достаточно комфортабельном фургоне. По пути экспедиция встречалась с официальными лицами и гостила на ранчо миллионеров братьев Патерсонов, которые, хоть и жили в глуши, но дом имели роскошный, вполне аристократический. То есть у леди Элен нашлись поводы надеть драгоценности, уложить волосы в сложную прическу, достать из дорожного сундука какой-нибудь парадный туалет, с каким без помощи не справиться. Вот тогда-то, в Австралии, появилась нужда в горничной. Но... Но помочь было некому. Миссис Олбинет в вояж по Австралии не взяли, хотя места в фургоне хватало. Супруг ее поехал, а она осталась на «Дункане». Зачем она там? Оказывать матросикам услуги горничной? Наставлять рога бедному мистеру Олбинету? Загадка... Когда горничная не особо нужна, она под рукой. Когда появилась в ней потребность — странствует по морю за тысячи миль от хозяйки и не пойми чем занимается. Может быть, горничная не совсем горничная? Может, ее роль и назначение на борту Дункана несколько иные?

Ладно бы миссис Олбинет попала бы на борт «Дункана» исключительно авторским произволом. Нужна была бы Жюлю Верну для построения сюжета, так нужна, что без нее никак не обойтись. Так ведь нет... За весь роман миссис не произносит ни единой реплики. Не совершает ни единого описанного действия. Просто присутствует где-то рядом, в соседней каюте, как молчаливое дружелюбное привидение. Можно полностью вычеркнуть из романа все упоминания о ней (был, дескать, вдовцом или холостяком мистер Олбинет), — и не изменится ровным счетом ничего.

Нужно отметить еще одну странность: чета Олбинетов почему-то обитает на яхте в разных каютах. Отчего так? Или каютки были крохотные, одноместные, коечки в них узенькие, вдвоем не поместиться? Едва ли. Никакого коммерческого груза яхта не несет, места хватает, Жюль Верн не раз упоминает о просторе и комфорте.

Закрадывается подозрение, что горничная миссис Олбинет не только не горничная. Она еще и не совсем жена Олбинету, брак фиктивный, а на деле супружеских отношений нет.

* * *

С размещением на яхте пассажиров мы разобрались, теперь посмотрим, как устроился экипаж. Смотрим и первым делом снова натыкаемся на противоречия в двух переводах.

«Каюты Джона Манглса и Тома Остина были расположены на носу яхты, и двери их выходили на палубу. Команда с большими удобствами была размещена в подпалубном пространстве, ибо на яхте не было иного груза, кроме угля, провианта и оружия», — сообщает нам перевод А. Бекетовой.

Переводчик И. Петров с ним не согласен, и меняет местами жилища матросов и офицеров «Дункана»:

«Каюты Джона Мангльса и Тома Аустина находились в центральной части яхты, и двери их выходили на палубу. Помещение команды находилось на носу. Оно было удобным и просторным, так как «Дункан» не был коммерческим судном, и не имел иного груза, кроме запасов угля, продовольствия и оружия».

А из оригинала выясняется, что оба переводчика внесли отсебятину, каждый свою, и неспроста. Очень уж смутное описание у мсье Жюля Верна, картинка не возникает: дескать, каюты капитана и помощника были «напротив», и всё, и понимай, как знаешь, напротив чего. Бекетова решила, что напротив кормы, занятой пассажирами, т.е. на носу.

Но вполне вероятно, что отправила Манглса и Остина на нос не А. Бекетова, скончавшаяся в 1923 году. Исходный ее перевод сделан еще до революции и сейчас недоступен. А в советских изданиях правили бал редакторы, меняя изначальный текст, как душе угодно, и зачастую допуская дикие ляпсусы.

Перевод Бекетовой, о котором идет речь, редактировала для издания 1985 года Н.Г. Дубровская, и знание морской матчасти у редактора на нуле — капитан, живущий на носу, это нонсенс, попрание флотских устоев и падение капитанского престижа ниже плинтуса.

Эти нюансы редактор г-жа Дубровская знала? Представляла хоть приблизительно?

Ничего она не знала и не представляла, иначе по-другому истолковала бы смутное жюль-верновское «напротив»: каюты Манглса и помощника здесь же, на корме, но напротив пассажирских, и выходы у них не в «салон» (слово «кают-кампания» г-же Дубровской неведомо), а на палубу, что удобнее на случай авралов.

Но, в общем-то, не столь уж принципиально, где находились каюты капитана и его помощника, на корме или в центральной части, как посчитал переводчик Петров.

Важно другое: людей, способных командовать судном и исполнять обязанности вахтенного офицера, на борту всего двое. До поры до времени их хватало, в ходе плавания через Атлантику и Магелланов пролив Манглс и Остин могли чередовать свои четырехчасовые вахты и нормально справляться.