Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Позже, в узком кругу, постановили: в ближайшем полицейском участке заявить, что при попытке нападения был застрелен известный преступник Бен Джойс. Награду, не предъявив тело, получить не удастся, но пусть хотя бы полиция не тратит время и силы на розыск мертвого злодея.

* * *

 

Мало-помалу матросы и пассажиры «Дункана», взбудораженные ночным происшествием, разошлись с палубы. Дети капитана Гранта задержались на баке, неподалеку от бушприта.

Роберту казалось, что сестра желает ему что-то сказать наедине, но пока не решается. Для своих лет этот молодой человек был достаточно проницательным.

Девушка куталась в чилийское пончо, купленное в Араукании, хотя ночь была теплая — но под накидкой у нее не было ничего, кроме ночного пеньюара, и Мэри не хотела смущать вахтенных.

Наконец она решилась и произнесла:

— Милый Роберт, я должна сообщить тебе что-то очень-очень важное. Ты мой единственный близкий родственник, оставшийся рядом, мы с тобой перенесли множество невзгод и лишений, поддерживая друга, словно...

— Мэри! — перебил Роберт. — Хотела сказать важное, — так скажи, будь любезна, не нагнетай интригу.

— Я... в общем... не знаю, как ты к этому отнесешься...

— Погоди, дай угадаю. Ты беременна от капитана Джона?

— Роберт!!!

Восклицание Мэри услышали даже вахтенные на другом конце судна. Мисс Грант покраснела до корней волос, но в темноте это не было заметно.

— Милый Роберт, тебе рано даже знать такие слова, не то что произносить их вслух!

— С чего бы? Мне тринадцать лет. Почти. В аистов и капусту я перестал верить давно, с тех пор, как приходящая кухарка миссис Кросби затеяла рожать прямо на нашей кухне... Если всё так, не теряй времени, хватай старину Джона за шиворот и волоки к алтарю. А если откажется, я нажалуюсь Гленарвану. Я пойду в суд, и негодяй узнает, что закон защищает несовершеннолетних девушек от похотливых старикашек!

— Роберт!

— Ну что ты заладила: Роберт, Роберт... Я знаю, как меня зовут. Скажи прямо: мне уже придумывать имя племяннику или племяннице?

— Не затрудняйся, братец. Своего ребенка я назову Эдуард. Или Элен, если родится девочка.

— Ага... Значит, я угадал.

— Ничего ты не угадал! Я говорила о ребенке вообще, когда-нибудь... Пока до этого далеко.

— Но вы с ним хотя бы...

— Роберт! Вот замолчи, вот не говори ничего!

— Ну, хоть целовались? — с надеждой предположил Роберт.

— Пока нет... Но Джон признался мне в любви.

— Как же, слышал... Все вокруг слышали. Признался и тут же попытался утопить. Жизнь с таким не подарок, но будем реалистами, сестренка: мы с тобой нищие, как церковные крысы, а старине Джону Гленарван неплохо платит. Когда еще подцепишь жениха при деньгах?

— «Подцепишь»... Роберт, ты выражаешься, как босяк с Ист-Энда!

— У меня было трудное детство, без отца и матери рос! Зато ты выражаешься так уж выражаешься, словно дурочка из старого романа, покрытого плесенью!

— Роберт!

Неизвестно, как далеко зашла бы пикировка детей капитана Гранта, но тут вдруг произошло нечто странное, даже сверхъестественное, прекратившее ее.

Брату и сестре одновременно показалось, будто из лона волн прозвучал чей-то голос, и его глубокий, тоскующий звук проник в самую глубь их сердец.

— Помогите! Помогите! — прозвучало в тиши.

— Мэри, ты слышала? — спросил Роберт. — Этот Айртон оказался живучим парнем.

И, поспешно перегнувшись через фальшборт, оба стали напряженно вглядываться в мглу, но ничего не увидели, — лишь безграничный сумрак расстилался перед ними темной пеленой.

— Роберт, — пролепетала бледная от волнения Мэри, — мне почудилось... Да, почудилось, как и тебе... Мы бредим с тобой, Роберт, милый...

— Не говори за обоих. Мне ничего не чудилось. Я слышал голос.

Тут снова раздался голос, призывавший на помощь, и на этот раз он звучал ближе и показался очень знакомым. У обоих одновременно вырвался тот же крик:

— Отец! Отец!

Это было уже слишком для Мэри. Волнение ее было так сильно, что она без чувств упала на руки брата. Роберт не сумел ее удержать, опустил на палубу.

— Помогите! — крикнул Роберт. — Вахтенные, сюда! Сестре плохо! Отец за бортом! Помогите!

Первым рядом оказался Каннингем, бросился поднимать бесчувственную девушку. Прибежал второй вахтенный матрос, появились разбуженные шумом Джон Манглс, Элен, Гленарван и Паганель.

Капитан первым делом отпихнул Каннингема, торопливо поправил на Мэри сбившееся в сторону пончо, и лишь затем пощупал пульс у девушки.

— Сестра умирает, а отец там! — воскликнул Роберт, указывая на волны.

Никто не мог понять, в чем дело. Леди Элен положила ладонь на лоб Роберта, недоуменно пожала плечами.

— Да, да, — повторял мальчик, — отец мой там! Я слышал его голос, сестра тоже слышала!

В эту минуту Мэри пришла в себя и завела ту же песню:

— Отец! Отец там!

Порыв несчастной девушки был так силен, что, перегнувшись через фальшборт, она хотела броситься в море и плыть на помощь отцу. Но вовремя вспомнила, что не умеет плавать.

— Милорд, леди Элен, говорю вам: отец там! — твердила она. — Уверяю вас, я слышала его голос! Он подымался из волн, словно жалоба, звучал, словно последнее «прости»...