Дороги авантюристов, или Загадочная яхта лорда Гленарвана

Никто новость всерьез не воспринял. Посчитали, что королем себя объявил какой-то авантюрист или сумасшедший. Прочитали и забыли.

Разумеется, де Тунан был авантюристом. Даже отчасти самозванцем — аристократическую частицу «де» присвоил себе сам, имея происхождение самое простое (родился в семье мясника, по другой версии — в семье трактирщика). Но в истории с учреждением королевства Тунан действовал вполне обдуманно, и самозваным королем его считать нельзя.

 

Илл. 10. Орели Антуан де Тунан, первый из монархов Королевства Араукания и Патагония, и единственный, имевший хоть какую-то реальную власть.

 

В Южную Америку, в Чили Тунан прибыл в 1858 году в возрасте тридцати трех лет. За два последовавших года обжился, осмотрелся, выучил язык. Завел знакомства и среди индейцев, и среди белых поселенцев пограничья, пропагандируя идею свободной Араукании, где и те, и другие смогут жить мирно, земли хватит всем, если избавиться от натиска северных соседей.

В 1860 году Тунан провел ряд встреч с вождями различных племен народа мапуче, убеждая их в достаточно очевидных для него самого истинах: если сопротивляться колонизации так, как это делалось до сих пор, то вскоре все завершится для мапуче очень печально. Наступила новая эпоха, в военном деле произошел коренной переворот: появились нарезные пушки и нарезное стрелковое оружие, скорострельные митральезы, изобретены новые мощные взрывчатые вещества, пироксилин с нитроглицерином, и не за горами их применение в военном деле. Очень скоро ни мужество мапуче, ни закупаемые у торговцев-контрабандистов гладкоствольные ружья, и даже нарезные не помогут отстоять свободу. Что делать? Как избежать неприятных перспектив? Объединяться. Создать настоящее централизованное государство вместо рыхлой конфедерации племен. Строить вооруженные силы современного образца. Добиваться международного признания, искать за границей союзников, способных помочь финансами и новейшими вооружениями.

Убеждать Тунан умел, практика выступлений перед судом присяжных не прошла даром. К тому же вожди сами видели, что времена меняются, что чилийцы и аргентинцы начинают воевать все более совершенным оружием.

16 ноября 1860 года неподалеку от фермы француза-поселенца Дефонтена, разделявшего идеи Тунана, произошел съезд арауканских племен. Большой, так сказать, курултай. Присутствовали не все местные вожди-лонко, но приехали многие из них, и согласились объединиться в единое королевство. Монархом учрежденной державы избрали Тунана.

 

Илл. 11. Тунан на «большом курултае» объявляет декларацию о суверенитете Королевства Араукания.

 

Едва ли индейцы рассматривали Орели Первого как реального властителя. Скорее он был для них очень толковым советником и дипломатом, способным наладить международные связи. А повеления короля, не подтвержденные вождями, никто бы исполнять не стал. Но те сохраняли хорошие отношения с Тунаном, так что кое-какую реальную власть он все же получил.

Монарх дела в долгий ящик не откладывал. Образовал правительство, назначив министрами индейских вождей и своих приверженцев из белых поселенцев. Учредил гимн, герб и флаг королевства, объявил столицей Перкенко. Написал Конституцию — и читавшие этот документ лестно о нем отзывались: демократические европейские принципы Орели Первый сумел достаточно аккуратно вписать в местные реалии, — так, чтобы не вызвать отторжение у ревнителей древних традиций мапуче.

Из каких доходов складывался бюджет королевства, сведений нет. Но казна Орели Первого не пустовала, у него нашлось достаточно золота, чтобы наладить чеканку монет, валюты непризнанного государства. Золотые россыпи в Араукании имелись, хоть и не особо изобильные — испанцы до своего изгнания разрабатывали там рудники. Возможно, и после их ухода добыча не до конца захирела.

За признание своего королевства король-авантюрист поборолся. Попытался начать переговоры с Чили о признании, о демаркации границы и принципах дальнейших взаимоотношений. Чилийцы инициативу проигнорировали.

Еще один внешнеполитический шаг — объявление о присоединении земель по другую сторону Анд к новому государству, получившему теперь название Королевство Араукания и Патагония. У историков нет единого мнения: действительно ли эмиссары Орели Первого смогли найти поддержку у родственных вождей, кочевавших на востоке, за горами, — или же «присоединение» было полностью виртуальным. Какой профит получил король, добавив Патагонию в свою титулатуру, не ясно. Но отношения с Аргентиной он испортил сразу и окончательно, и впоследствии это ему аукнулось.

Главной целью Тунана во внешней политике было получение признания от Франции и установление французского протектората над новорожденным королевством. Собственно, ради этого всё и затевалось. Даже на монетах королевства была отчеканена надпись не «Араукания и Патагония», а «Новая Франция», — как недвусмысленный сигнал Парижу: придите и возьмите.