Дороги разных миров

— Ой, кто это? — Лёшка аж подпрыгнул от изумления.

— Как кто? Шмурзики, конечно.

Василисе сначала показалось, что в большие клетки, которыми заставлен кузов, кто-то напихал огромные мягкие игрушки. Но потом она вдруг поняла, что это живые существа, просто очень странные. Меховые, разноцветные, поразительно ярких цветов — розовые, лиловые, синие, красные, оранжевые. Из-за такой гаммы они выглядят ненастоящими, но потом видишь их глаза — большие, размером с кулак, жёлтые гляделки, смотрящие жалобно и трогательно.

— Ой, какие они… — заворожённо сказала Василиса. — Красивые…

— Так что, купите шмурзика? Есть крупные, есть помельче. Есть совсем маленькие, смотрите, — водитель показал клетку, где плотно набиты мелкие, похожие на волосатые футбольные мячи, существа.

— А что такое эти шмурзики? — спросил Лёшка.

— Просто такие зверьки, — объяснил Серега. — В срезе Эрзал случилась экологическая фигня, и они из какого-то зверья местного намутировали. Совсем ручные, можно тискать и гладить, спать на них вместо подушки. Едят немного, не линяют, не воняют, не аллергенные. Можно сухой кошачий корм давать или объедки со стола — им всё равно. Урчат ещё прикольно, когда сытые. Мы их в Эрзале даже не ловим, а просто собираем с кустов, они, вроде, не возражают. Потом продаём. Идеальный домашний питомец, берите, не пожалеете!

— У нас нет денег, — вздохнула Василиса, с сожалением глядя на шмурзиков. — Да и ситуация не та.

— А что вам надо тогда? — спросил Серёга.

— Они от каравана отстали, — пояснила Мири. — Ищут попутку.

— А ты, — водитель показал на протез, — я вижу, местная. Ты не с ними?

— Нет. Просто помогаю.

— А от какого каравана вы отстали и когда?

— От табора Малкицадака, вчера. Знаете такой?

— Ох, — засмеялся Серёга, — ещё бы не знать! Он нам вот это чудо в перьях сосватал!

— Сам ты в перьях… — обиженно отозвалась девушка с капота.

— Наш проводник приболел, пришлось у Малки арендовать глойти. А он нам это упоротое создание выдал. «Не потеряйте, — говорит, — Донка мне как родная!» А она добралась до аптечки и пол-литра спирта медицинского в одно жало усосала!

— Вот вам жалко, что ли, для бедной Доночки спиртика? — заныла растрёпанная девица. — Раз уж приличных напитков у вас нет. Ох, как же у меня башка трещит… Где там моё пиво?

— Правда, — вздохнул Серёга, — глойти она неплохая. Даже в свинину пьяная довела нас до рынка, только потом вырубилась. Сидим вот, ждём, пока оклемается.

— Возьмёте их? — спросила Мири. — За них Керт обещал попросить, но он в травму утром заехал.

— Кертиран? Что с ним?

— Взрывная ампутация левой ступни, — сказал важно Лёшка.

— Досадно, — вздохнул водитель. — У нас были некоторые совместные планы. Как он?

— Недели на две будет ограничен в подвижности. Пока разъёмы приживутся, пока протез изготовят, пока он к нему привыкнет. Но на рынок дня через три уже вернётся, будет пока сидя своей конторой рулить.

— Да, он упорный парнишка и неглупый. А ты, наверное, и есть та девчонка, из-за которой он с нами не ушёл?

— Не знаю, — Мири покраснела и отвела глаза. — Я не спрашивала.

— Эх, ещё одной конечностью меньше, — вздохнул Серёга. — Как вы тут живёте вообще? Я бы давно свалил. Ну да дело ваше. Ребят возьмём, я думаю. Сейчас наши вернутся, обсудим, но проблемы не вижу. Место есть, да и покормить нам не жалко. Если Малкицадак прошёл тут сутки назад, то дня через два-три мы его догоним. У него табор большой, идёт медленно. Если, конечно, наша дурная глойти оклемается.

— Ой, ну что ты такой душный? — уныло спросила девушка. — Доночка выпьет пивка, поправит здоровье, и вы удивитесь, как быстро мы свалим из этой задницы.

* * *

С рынка караванщики вернулись примерно через полчаса. Пожилой мужчина, Андрей Тимофеевич, оказавшийся отцом Серёги и водителем второго грузовика, ЗИЛка с прицепом. И ещё двое мужчин. Один из них принёс целую упаковку баночного пива и грохнул ею об капот рядом с Донкой.

— Пей, глотка ненасытная, — сказал он мрачно.

— Ой, вот давайте без нервов, мужчина! — ответила она, выдирая банку. — Уже почти всё хорошо!

И присосалась, урча, булькая и пуская носом пену.

— Вот жешь пьянь, — покачал головой мужчина. — Удружил нам Малки, век не забуду.

— Оставь её, — сказал ему второй. — Глойти все такие. Кто пьёт, кто на веществах, кто грибы курит…

— А кстати, — отлипла от опустевшей банки Донка, — есть у кого-нибудь косячок? Я бы сейчас дунула. Нет? Точно нет? Эх, ну что вы за караванщики, ничего-то у вас нет…

И она принялась выковыривать следующую банку.

Андрей Тимофеевич оказался в группе звероловов главным. Когда Серёга рассказал ему про отставших от каравана детей, он сразу сказал, что не возражает.

— С нас не убудет, а доброе дело всегда зачтётся, — покивал головой водитель «Нивы», Пётр.

— Они не тяжёлые, на расход солярки не повлияют, — согласился последний, который представился Димой.

Он же под недовольные вопли Донки отобрал у неё остаток упаковки пива и запихал в «Ниву».

— На вечернем привале получишь! А то вон, повело уже, на старые-то дрожжи!