Дороги воронов

Дождь прекратился. А так темно было потому, что он шёл по лесу обратно к ярмарке, а от ярмарки надо будет сразу идти к свалке. У него десять фунтов, хватит на шикарный ужин и останется, чтобы отложить немного. Пусть Валентайн сам разбирается со своим барахлом.

Только пока он бежал, не разбирая дороги, он стукнулся плечом о дерево и уставился впрямую на те фигурки, что ставили на римские могилы. Темноты вокруг не хватило, чтобы их скрыть. Он сразу понял, какие из них самые опасные, на какие не стоило смотреть. Например, на ту, что изображала волка с тремя головами. Марв почувствовал, как его знакомо сдавило двумя бетонными блоками, выбивая воздух из лёгких.

Разноцветная фигурка, расписанная крайне искусно.

Эштон Кларк открыл дверцу решётчатой камеры и сел на скамью напротив. Та скамья, на которой было постелено, была не особо удобна, но закутанному в одеяло мальчишке, погружённому в чтение, было всё равно.

– Я погуглил, такая зависимость называется букливинг. И тот вариант, что у тебя – это разновидность невроза.

Марв старался не слушать его слова, проигрывая в голове музыку «Чумной плесени», композиция «Цветные пятна на пирушке в аду» – музыка без слов.

– Твой отец тебя избил?

Марв оторвался от чтения и посмотрел прямо на Кларка.

– Нет, он меня пальцем не тронул.

Кларк знал, что он соврал, и Марв знал, что Кларк это знает.

На обратном пути Марв насвистывал «Красные своды собора» – мрачноватая мелодия и латинские слова. Если подумать о латыни, то не расчесал ли он собственную татуировку? Нет, латинское выражение находится на левой руке чуть выше бицепса, если можно называть утолщения на его худых руках бицепсами. Никакого псориаза нет. И не было. А ногти оставили на коже массу ран. На свалке Марв сразу полез в диван своего домика, где, помимо ноута, хранилось и другое необходимое, включая антисептик и пластырь, которые он применил к своей руке.

Невроз, вот, как это назвал это Кларк. Таких приступов… Нет, не таких, никаких приступов никогда не было. Уход в чтение скрадывал все другие психические проявления. Тот диван, что стоял у разбитого фольксвагена, особенно не промок, дождь был коротким и, кажется, прошёл только над лесом.

Странный приступ даже снял желание постоянно читать и, завалившись на диван, Марв лениво перебирал файлы, при этом где-то в своём сознании в этот момент он катался на лестнице на колёсиках по всей библиотеке. Значит Валентайн сумел вызвать какую-то настоящую магию? Отреагировали воробьи, погода и такие психи, как Марв. Скорее всего, какой-то психический ветер. Ах ты ж, чёртов Зак Эндрюс, или как там тебя зовут по-настоящему, но ты оказался реальным магом. Что же Марва так страшно стукнуло, почему он понёсся как свинья, завидевшая нож? Всё это было далеко, всё это прошлое, а прошлое возвращается только в таких вот книгах ужасов.

– Гарри, чёртов ты идиот, ты хоть слышишь, что я тебе говорю? Что именно ты сделал сыну придурок?

Кларк схватил отца Марва за плечо и так резко рванул, что тот упал на пол. Слепо зашарил по полу, а потом сжал пальцами кисточку, которая упала вслед за хозяином.

– Ты так пьян, что даже не соображаешь!

Казалось, что Кларк сейчас пнёт художника, стоявшего на коленях, но в этот момент настоятель собора Его Преподобие Мэттью крепко взял Кларка за локоть. Голос священника звучал спокойно, будто они беседовали за кружечкой пива:

– Собираешься его убить?

Кларк резко повернулся к приятелю, заставляя того отступить на шаг:

– А лучше, если он убьёт сына?

– Пока он здесь, он никому не причинит вреда.

Голос настоятеля звучал размеренно, что обычно успокаивало страсти. Марв, который стоял у двери, наконец смог выдавить из себя несколько слов.

– Я же говорил, меня никто не бил.

Гарри медленно, держась за стул, поднялся и сел обратно за своё место. Он взял одну из фигурок, окунул кисточку в банку с синей краской и провёл линию по хвосту тигра. Несмотря на то, что глаза у Гарри были тусклые, а запах перегара стоял на всю каморку, линия была тонкой и абсолютно чёткой. Кларк уставился на это проявление мастерства испуганными глазами.

– Господи, он не только пьяница, он ещё и псих.

Его Преподобие Мэттью так же крепко вцепился в локоть Эштона Кларка, как в тот день, лет двадцать назад, когда тот хотел напасть на капитана чужой футбольной команды, который на две головы был выше его.

– Хорошо, Эштон, пригласи врача и, если тот будет с тобой согласен, мы отправим Гарри в больницу.

Гарри не обращал внимания, его пальцы знали покраску лучше, чем его умирающий разум, и те фигурки, которые он уже закончил раскрашивать, выглядели маленькими шедеврами, заставляя жалеть, что их потом продадут за гроши туристам.

Потом вместе Кларк и Марв сидели в машине. Кларк молча протянул Марву коробку с салфетками. Марв вытер лицо, но не стал сморкаться, это бы означало признать, что он плакал.

– Отцу будет лучше в больнице, парень.

Марвин смотрел в боковое окно до тех пор, пока не понял, что голос не сорвётся, пока он будет говорить.

– А мне будет зашибись в приёмной семье?

– Думаешь, в приёмной семье тебе будет хуже?