Дорогой длинною

Как девчонка шестнадцати лет, радовалась. Причёсываться бросалась, платье ваше любимое, на плечи шаль, ожерелье жемчужное… Митро даже смеялся надо мной, такое счастье всякий раз было! И петь для вас готова была хоть до утра, и годы молодые с вами вспоминать… А этой весной, после того как подумать обещала… не то что-то делаться со мной стало. Вы подъезжаете - а у меня душа болеть начинает. И чем дальше, тем хуже. До того доходило, что уж ждала, когда вы уедете. Вы за порог - а я реветь, до утра успокоиться не могла.

– Отчего же ты мне об этом не говорила?

– А зачем? Что бы я сказала? Сама не понимала, что со мной… А теперь знаю. Не надо было вам снова предложение делать. А мне соглашаться думать не надо было. Только хуже вышло. Не люблю я вас, Сергей Александрович, дорогой вы мой, самый лучший, не люблю…

– А его - любишь?

– Не знаю, господи! - с сердцем сказала Настя. - Не знаю… Но вы сами видели, что со мной сделалось, когда я его голос услышала. Один только голос! Будто шести лет не прошло, а ведь думала, что забыла. И знала ведь, что не увидимся и что кончилось всё давно… а едва в обморок не свалилась прямо на сцене. Вот бы позорище было! Так как же я после такого за вас выйду? Вы про меня теперь что хотите думайте, но… не могу я. Ничего из этого хорошего не получится. Чего ради я сама себя насильно замуж выдам?

На четвёртом-то десятке? Что мне - княгиней хочется быть, как нашим девкам-малявкам? Или без Парижа жизнь не мила? Нет… И вам от этого хуже только будет. Не спорьте, знаю я.

– Да-а… - Сбежнев неожиданно рассмеялся, и Настя удивлённо обернулась к нему. - Что ж, пусть теперь старый циник Толчанинов попробует доказать мне, что бога нет! Есть. И наказывает он без промедления.

– О чём вы, Сергей Александрович? - испуганно спросила Настя, вглядываясь в его лицо. Он заметил этот взгляд, грустно улыбнулся:

– Не бойся, Настя, я не схожу с ума. Просто сегодня мне пришлось солгать… поверь, чуть ли не впервые в жизни. И вот… не прошло и двух часов, а возмездие уже грянуло.

Настя молча, пристально смотрела на него. Князь отвёл глаза. Неловко рассмеялся.

– Видишь ли… я сегодня разговаривал с Ильёй.

Настя ахнула. Шёпотом спросила:

– Когда?

– Сразу после того, как ты… как вы спели вместе. Я ведь тоже его узнал.

И, как только ты отпела, пошёл на поиски. Мы столкнулись почти у ворот парка, он… он торопился к тебе.

– Ой… - прошептала Настя, закрывая лицо руками.

Князь, глядя в сторону, продолжал:

– Я чувствовал, что нужно его удержать, не пустить к тебе любой ценой.

И… и тогда я сказал, что ты выходишь за меня замуж. Что всё решено, что по приезде в Москву мы венчаемся.

– И… что Илья? - не отрывая рук от лица, спросила Настя.

– Боюсь, что это его не остановило бы, - помедлив, сознался Сбежнев. - Но прибежала Варька, начала кричать на него по-цыгански… Я почти ничего не понял. Скажи, что означает "армая"?

– Армая - проклятие… - машинально пробормотала Настя. И вздрогнула: – Это что же… Варька… Варька так сказала ему?! Варька - Илье?! Господи, с ума она сошла, разве можно так…

Князь молчал. Настя схватилась за голову. Долго стояла так, неподвижная, непривычно ссутулившаяся. Сбежнев ждал. Затем осторожно тронул её за плечо.

– Девочка…

– Ничего, Сергей Александрович, - глухо, не поворачиваясь к нему, сказала она. - Сейчас всё пройдёт. Ну, Варька! Ну, сдурела цыганка… Брата, родного брата…

– Она хотела добра для тебя…

– Да что же это такое! - взорвалась наконец Настя, сбрасывая с плеча руку Сбежнева. - Да что же это все, кому не лень, мне добра хотят! И без меня за меня решают! Наломали дров, нечего сказать! Да что бы я - умерла, если б с Ильёй увиделась?! Или бы на шею ему бросилась? Или от молодой жены обратно к себе его потянула? Что я - девчонка пустоголовая? Не знаю, что можно, что нет?! О, хоть бы вы сгорели все, когда вы меня только в покое оставите! И вы! И Варька! И Митро! Доведёте, ей-богу, уйду в монастырь на послушание! И пусть кто угодно вместо меня в ресторане поёт!

– Настя! - Князь снова обнял её за плечи, привлек к себе. Она, замолчав и как-то разом поникнув, прижалась к его груди. Со вздохом сказала:

– Не сердитесь, Сергей Александрович. Это я с перепугу.

– Прости меня.

– Вы не виноваты. И… И даже правильно всё сделали. А то Илья, он… Он всегда такой был, сначала сделает, а потом подумает: надо было, не надо…

Хорошо, что вы с Варькой его не пустили. А то увидь его Митро - и до смертоубийства дошло бы. - Настя выпрямилась. Глядя в лицо Сбежнева, твёрдо сказала: - Я за вас не выйду, Сергей Александрович.

– Я понимаю. - Князь помедлил. - Мне… уехать завтра?

– Зачем? Уедем вместе.

– Что сказать Митро?

– Я сама ему всё скажу. А теперь ступайте. Не бойтесь, я не заблужусь.

Вон, видно отсюда, - гостиница светится… Идите, Сергей Александрович.

И не держите зла. Дороже вас у меня человека нету. Кто же знал, что так судьба раскинет…