Дорогой сновидений

"Мы понимаем — они твои спутники. Но ты не должен подвергать себя опасности даже ради столь благородной цели", — не спуская с хозяина настороженного взгляда поблескивавших зеленым пламенем глаз, проговорил Хан.

"Брат прав, — поддержала его Шуллат. — Мне очень жаль детей огня. Но, направив все силы против болезни, ты окажешься беззащитен, и враг…"

"Довольно, — остановил ее Шамаш. — Если это Нергал, я — причина его ярости. И я не позволю, чтобы зло, направленное против меня, пало на тех, кто лишь по воле случая оказался рядом со мной на дороге жизни".

Волки вновь переглянулись.

"Мы будем рядом с тобой, — понимая, что им не удастся переубедить хозяина, они вынуждены были принять его выбор. — Пусть нам дано немногое, что можно было бы противопоставить могуществу грозного бога, но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить тебя".

"Да, вы будете защищать. И не только меня — всех караванщиков. Но не от Нергала, а тех снежных тварей, которых может пригнать к нам сила".

"Но…"

"Если выбирать смерть, то во власти магии, а не под копытами диких оленей или укуса Несущей смерть… Обещайте мне, что выполните мое поручение".

"Да", — волки опустили морды, и спустя мгновение, поджав хвосты, потрусили вслед за хозяином, не пытаясь ни возразить, ни как-то иначе выразить свое недовольство его решением. Они просто подчинились.

Между тем колдун подошел к ждавшим его настороженно гудевшей толпой караванщикам, за спинами которых рабы придерживали оленей, тоже о чем-то переговариваясь между собой. Впрочем, даже не прислушиваясь к разговорам людей, было ясно, о чем все их мысли и слова.

Шамаш оглядел их, спеша убедиться, что перед ним все.

Лис и Лина, на которых еще продолжало действовать снотворное снадобье, стояли, покачиваясь из стороны в сторону. Рядом с ними был Лигрен, поддерживавший и следивший за состоянием тех, на ком болезнь сказалась сильнее всего.

Атен сидел на расстеленном на снегу одеяле, опираясь на локти. Его глаза были прикрыты, словно он стыдился взглянуть вокруг, виня себя во всем происходившем. Евсей был рядом с ним, но даже не пытался переубедить брата, понимая, что все равно не сможет найти нужных слов. Летописец сознавал, что сейчас в силах сделать лишь одно — заметить, если рука караванщика потянется к ножу в мысли о самоубийстве и остановить ее прежде, чем она вонзит клинок в грудь.

— Я могу что-нибудь сделать? — вперед несмело вышла Сати.

— Нет, спасибо, — взглянув на нее, тихо произнес колдун. — Против болезни, вызванной магией, дар целительства бессилен. Но будь рядом. Возможно, твоя помощь пригодиться позже.

Он бросил еще один взгляд на стоявших перед ним людей, отметив про себя, как быстро проблески безумия распространяются по их глазам.

Все знали, что их ждало новое, великое чудо. Понимание этого удерживало их от отчаяния, которое гнало прочь в снега пустыни, ища среди них быструю смерть — избавление. Но то, что они увидели…

Им показалось, что весь мир у них перед глазами заполнился светом, став чистым, юным, как на следующий миг после творения. В нем не было места тревогам, страхам, болезням, он не знал иной силы и власти, кроме слова тех, кто сотворил его. Души очистились. Глаза увлажнились слезами, в которых сгорела дымка, заставлявшая видеть мир не таким, каким он был на самом деле. Тела на миг онемели, лишаясь способности двигаться, чтобы обрести ее вновь, заново выучившись жить.

Было такое чувство, что прошла целая вечность, прежде чем они вновь оказались в своем родном мире снежной пустыни. Впрочем, теперь даже он казался иным, чудесным, наполненным дыханием стихий, которые заставляли мерцать, переливаясь разными цветами, воздух. Полог снегов подрагивал, словно оживая, превращаясь в огромную сказочную птицу, которая готовилась взлететь в воздух. Вздох восторга сорвался с губ людей.

Минул еще один миг и чудо, как ни пытались удержать его дух люди, мечтавшие остаться с ним, стать его частью, растворилось в чистом свете солнца безоблачного дня.

Тяжело дыша, с трудом удерживаясь на ногах от страшной усталости, накатившей на него гигантской волной, колдун оглядел их вновь, заглядывая в глаза, чтобы убедиться в том, что ему удалось разорвать цепи враждебного заклинания, сжечь тонкие нити чужой силы, возвращая людям здоровье — веру в то, что с ними все в порядке.

— Спасибо! — со всех сторон неслись слова благодарности, но он уже ничего не слышал. В ушах клокотало и чавкало, голова кружилась, перед глазами все плыло. От слабости мутило. Сжав веки, с силой стиснув зубы, он замер, пробуя перебороть усталость. Однако на этот раз она оказалась сильнее его.

— Шамаш! — к нему подскочил Лигрен, озабочено взглянул на бледное, бескровное лицо повелителя небес, качнул головой: — Пойдем, я отведу Тебя в повозку, — и, взяв за безвольно висевшую руку, он повлек его за собой. — Позволь теперь нам позаботиться о Тебе. Позволь хоть так отблагодарить Тебя за все, что Ты для нас делаешь.