Дорожи тем, что ценишь. Депеши о выживании и стойкости

Работы Ахлам Шибли сдержанны, неуловимы и настойчивы. Они содержат минимум информации и никогда не рассказывают о происшествиях и событиях. Складывается впечатление, что снимки сделаны сразу после того, как что-то произошло. Не потому, что Шибли медлительна, а потому, что ее интересует то, что будет дальше. События как таковые ее не касаются (по крайней мере, в этом проекте); имеет значение лишь влияние события на последующую жизнь. И поэтому она выжидает.

Она наблюдает за подготовкой ищеек, за тем, как они убывают в отпуск, за кладбищем с солдатскими могилами, за присягой на верность ЦАХАЛ, принесенной на Коране, за интерьером дома с семейными фотографиями на стене, за тем, как строятся новые дома благодаря армейскому жалованью ищеек. Каждая локация незаметно подводит к вопросу. Что есть дом для этих мужчин? Или сложней: чему они служат?

На снимках нет тех, кто мог бы рассказать о произошедшем. Всё, что мы можем, – это смотреть на оставшихся участников, догадываться и, как Шибли, ждать. Эффект от всей серии из восьмидесяти пяти фотографий накопительный. Снимки соединяются друг с другом, образуя единое целое. И всё же, что представляет собой это целое?

Для бедуинов вопрос о доме, о том, что он собой представляет, напоминает плетеную веревку. Они кочевой народ. Два-три поколения назад, особенно на Синае, многие бедуинские семьи начали оседлый образ жизни, однако земля, на которой они поселились, принадлежала кому-то другому, и на нее у них не было прав. Запутанная ситуация, в которой, возможно, играют свою роль атавистические воспоминания. Для кочевников дом – это не адрес, дом – это то, что они носят с собой. Что носят с собой ищейки?

Проект Ахлам Шибли – это внутренний поиск. Но она избегает эмоциональности и не стремится к исповеди. Она терпеливо наблюдает со стороны. Можно было бы сказать, что она рассказчица, но это упрощение. (Есть великие фотографы-рассказчики, Андре Кертеш, например.) Ахлам Шибли скорее предсказательница. Она напряженно наблюдает, читает знаки, угадывает и предлагает свое прорицание, одновременно точное и размытое; она раскладывает шансы, как игральные карты, но не выбирает ни один из них.

Выберите три снимка. На первом три ищейки, укрывшись, отдыхают, а один что-то пишет на стене. На втором мужчина, спящий днем, накрыл одеялом голову. На третьем ищейка в форме воина ЦАХАЛ на фоне стены своего дома, рядом со старой картой Палестины.

В каждом по-разному выражена одна и та же дилемма, касающаяся личности и местонахождения.

Что они несут в себе?

Традиционно, на протяжении веков, кочевые бедуинские кланы предлагали свои услуги силам вторжения – египетским, турецким, британским, – понимая, что им, при всех их партизанских навыках, нет смысла сопротивляться. Они поступали так, чтобы избежать уничтожения и остаться независимыми на своих почти неприступных территориях. Это хитрая стратегия обеспечения преемственности, которая часто приводила к успеху.

Сегодня обстоятельства для израильских бедуинов совсем иные. Они были изгнаны со своей земли и лишены средств к существованию. В их собственной пустыне Негев с ними обращаются как с преступниками, нарушившими границу, а их посевы опрыскивают гербицидами с вертолетов Армии обороны Израиля.

Чтобы понять это, мы должны принять во внимание чрезвычайность палестинской ситуации в целом. Палестино-израильский конфликт длится почти шестьдесят лет. Военная оккупация Палестины – самая продолжительная в истории – длится почти сорок лет. Вряд ли есть необходимость повторять всё, что влечет за собой эта оккупация, поскольку она признана на международном уровне и осуждена.

О чем иногда забывают в этом продолжающимся конфликте – поскольку палестинцы продолжают сопротивляться, – так это о неравенстве средств в плане огневой мощи и обороны.

Такое неравенство напоминает колониальные войны середины ХХ века, и если мы хотим понять дилемму ищеек, то нет ничего лучше, чем обратиться к трудам Франца Фанона, который был дальновидным пророком. В книге Черная кожа, белые маски он пишет: «В заключение этого исследования я хочу, чтобы мир вместе со мной увидел открытые двери самосознания каждого». Ахлам Шибли часто ссылается на Франца Фанона.

Будучи врачом-психиатром с Мартиники, работавшим в Алжире, Фанон объяснил, как колониальное господство, как неравенство между захватчиками и коренными жителями, как презрение вооруженных по отношению к безоружным, помимо того что порождает бунт, может привести к уничтожению самоощущения в человеке. Чаще всего это происходит среди самых бедных и обездоленных.