Дорожные работы

Передвигаясь на четвереньках в гостиную, он вдруг почувствовал, как ляжку чуть пониже ягодицы что-то резко обожгло; словно оса ужалила. Прикоснувшись к пострадавшему месту рукой, он отнял пальцы и увидел, что они обагрены кровью.

Заняв свой пост за перевернутым креслом, он вновь перезарядил «магнум». Затем перезарядил «уэзерби». Приподнял было голову, но тут же поспешил укрыться, ошеломленный градом обрушившихся на него выстрелов. Пули впивались в диван, в стены, в телевизор… Собравшись с духом, он выглянул на улицу и быстро пальнул по полицейским машинам. Высадил ветровое стекло. И вдруг увидел…

Два приближающихся с конца улицы белых фургончика, на боках которых крупными синими буквами было выведено:

СЛУЖБА НОВОСТЕЙ

КАНАЛ 9

Тяжело дыша, он снова прополз к окну за телевизором и, осторожно выглянув, посмотрел в сторону дома Апслингеров. Телефургоны медленно и как-то неуверенно тащились по Крестоллен-стрит. Внезапно, визжа тормозами, им преградила путь выскочившая из-за угла полицейская машина. Из кабины показалась рука в синей форме, она принялась требовательно махать, прогоняя репортеров.

Пуля чиркнула об оконную раму и, срикошетив, влетела в комнату. Он снова укрылся за перевернутым креслом. Затем, сжимая в окровавленной правой руке «магнум», громко крикнул:

– Феннер!

Огонь чуть поутих.

– Феннер! – снова завопил он.

– Не стреляйте! – услышал он голос Феннера. – Прекратите стрельбу! Остановитесь же!

Послышалось еще несколько хлопков, затем воцарилась тишина.

– Что вы хотите? – крикнул Феннер.

– Там люди с телевидения подъехали! За полицейскими машинами! Я хочу поговорить с ними!

Воцарилась долгая пауза.

– Нет! – крикнул наконец Феннер.

– Если мне позволят побеседовать с ними, я перестану стрелять!

И это чистая правда, подумал он, глядя на аккумуляторную батарею.

– Нет! – снова раздался крик Феннера.

Скотина, беспомощно подумал он. Неужто это тебе так важно? Тебе, и Орднеру, и всем остальным мерзавцам?

Стрельба возобновилась; поначалу в виде разрозненных выстрелов, а затем началась настоящая канонада. И вдруг он глазам своим не поверил: по улице бежал, держа в руках портативную телекамеру, человек в клетчатой рубашке и синих джинсах.

– Я все слышал! – прокричал он. – Я каждое слово слышал! Он предложил прекратить стрелять, а вы…

Подскочивший полицейский наотмашь ударил его по лицу, и человек в клетчатой рубашке навзничь опрокинулся прямо на тротуар. Камера отлетела в сторону, а секунду спустя разлетелась вдребезги после трех метких выстрелов. Из ее чрева вывалилась искореженная бобина с пленкой. И тут же возобновился огонь.

– Феннер, пусть они пропустят телерепортеров! – завопил он. Горло саднило с непривычки, перетруженные мышцы мучительно ныли. Руку жгло, а от бедра распространялась вверх пульсирующая боль.

– Сначала выходите сами! – прокричал в ответ Феннер. – Тогда и объяснитесь!

От этой отъявленной лжи его захлестнула слепая ярость.

– АХ ТЫ ГАДИНА! ДА У МЕНЯ ЗДЕСЬ НАСТОЯЩАЯ ПУШКА! СЕЙЧАС Я НАЧНУ СТРЕЛЯТЬ ПО БЕНЗОБАКАМ, И ВОТ ТОГДА ВЫ У МЕНЯ ПОПЛЯШЕТЕ!

Тишина. Ага, проняло!

Вновь голос Феннера. Уже осторожный и вкрадчивый:

– Чего вы добиваетесь?

– Пропустите сюда этого телерепортера! И пусть телевидение развернется для съемки!

– Это исключено! Чтобы вы взяли заложника и продержали тут нас целый день?

Один из полицейских, согнувшись в три погибели, быстро перебежал к зеленому седану и скрылся за ним. Похоже, там держали совет.

Вскоре уже другой голос прокричал:

– Слушай, парень, твой дом окружен со всех сторон! У нас здесь тридцать вооруженных людей! Выходи с поднятыми руками, или я начинаю штурм!

Что ж, пора открыть козырную карту.

– Не советую! – крикнул в ответ он. – Весь дом начинен взрывчаткой! Вот, взгляните!

И он приподнял над подоконником руку с красным «крокодильчиком».

– Видите?

– Вы блефуете! – последовал самоуверенный ответ.

– Стоит мне присоединить эту штуковину к контакту автомобильного аккумулятора, который стоит рядом, и все тут взлетит к чертям на воздух!

Молчание. Наверное, опять советуются.

– Эй! – послышался чей-то возглас. – Задержите его!