Дорожные работы

— И все-таки, Том, это все из-за меня…

— Я не хочу об этом говорить, Барт, — перебил его Том. — Это твое личное дело. Вернее, твое и Мэри.

— Ну ладно.

— А ты… э-ээ… С тобой все в порядке? Есть на что жить?

— Да, вполне. И кое-какие задумки имеются.

— Рад слышать. — Том приумолк. Молчание так затянулось, что он уже хотел поблагодарить Тома за звонок и распрощаться, когда Том заговорил вновь. — Стив Орднер звонил, — промолвил он. — Тобой интересовался.

— Вот как? И когда же?

— На прошлой неделе. Он до сих пор не может успокоиться. Все спрашивает, не знает ли кто из нас, почему ты саботировал сделку с Уотерфордом. И не только это. Его еще многое другое интересует.

— Например?

— Не таскал ли ты чего с работы. Не брал ли из кассы наличность, не оставляя расписки. Не отдавал ли в стирку собственное белье за казенный счет. Спросил даже, не было ли у тебя тайной договоренности с владельцами мотелей.

— Ну и гаденыш, — покачал головой он.

— Просто Стив пытается найти на тебя хоть какой-то компромат, Барт. Хочет придумать предлог, чтобы упрятать тебя за решетку.

— Ничего у него не выйдет. Дело чисто семейное. А семья распалась.

— Семья давно распалась, — уточнил Том. — Еще со смертью Рэя Таркингтона. Кстати, Орднер единственный, кто рвет и мечет из-за тебя. Компаньонов интересует только одно: доходы и убытки. Про наши дела они ничего не знают, да и знать не хотят.

Он не нашелся что ответить.

— Что ж, — вздохнул Том. — Тогда это все, что я хотел тебе сказать. Ты ведь, наверное, уже знаешь про брата Джонни Уокера?

— Про Эрни? Нет, а что?

— Он покончил с собой.

— Что?!

Том шумно, со свистом, вздохнул.

— Приладил шланг к выхлопной трубе автомобиля, просунул его в окно своего дома и плотно запер окна и двери. Его нашел почтальон.

— О Господи! — прошептал он. Потом вспомнил, как Эрни Уокер сидел рядом с ним в больнице и мелко-мелко дрожал. — Кошмар просто!

— Да. — Снова тяжелый вздох. — Ладно, Барт, до скорого.

— Да, Том. Спасибо, что позвонил.

— Не за что. Счастливо.

Он медленно положил трубку. Из головы не шел образ Эрни Уокера, как тот привстал и выкрикнул, увидев священника:

— О Господи! Он с требником. Вы видели?

— Черт знает что, — сказал он себе под нос. Слова растворились в пустоте, а он пошел в кухню, чтобы приготовить себе коктейль.

Самоубийство.

Слово это вырвалось с шипением змеи, пытавшейся протиснуться в слишком узкое отверстие.

Самоубийство.

Наливая дрожащей рукой «Южный комфорт», он неловко стучал горлышком о край стакана. Почему он так поступил, Фредди? Ну жили они вместе — и что из того? Господи, ну почему люди так поступают?

Впрочем, ему казалось, что ответ ему известен.

18 — 19 декабря 1973 года

Он добрался до прачечной в восемь утра — работы по сносу начинались в девять, — но зрителей было уже много; они стояли на морозце, упрятав руки в карманы, а изо ртов вырывались затейливые облачка пара — точь-в-точь как картуши со словами у персонажей рисованных комиксов. Он узнал Тома Грейнджера, Рона Стоуна, Этель Даймент, девушку-гладильщицу, которой не раз случалось перебрать во время перерыва на ленч, после чего клиентам доставались сорочки со спаленными воротничками. Были там также Грейси Флойд со своей кузиной Моринг и еще человек десять — пятнадцать.

Здание было уже обтянуто по периметру желтыми лентами, а перед ним торчали оранжевые щиты, на которых жирным черным шрифтом было написано:

ОБЪЕЗД

Стрелы указывали направление объезда. Огражден был и примыкающий к прачечной тротуар.

Завидев его, Том Грейнджер помахал рукой, но подходить не стал. Остальные лишь мельком посмотрели на него и тут же принялись шушукаться, время от времени поглядывая в его сторону.

Мечта параноика, Фредди. Интересно, кто первый подскочит ко мне и начнет выкрикивать в лицо обвинения?

Но Фред на связь не выходил.

Примерно без четверти девять подлетела новехонькая «тойота-королла», из которой вылез Винни Мейсон, облаченный в теплую куртку и кожаные перчатки. Выглядел он преуспевающим и уверенным в себе. Винни метнул на него уничтожающий взгляд, после чего прошагал к Рону Стоуну, который стоял вместе с Дейвом и Поллаком.

Без десяти девять подкатил кран с огромным металлическим ядром, которое болталось впереди на тросе, как гигантский сосок, срезанный с груди эфиопки. Чудовищная машина медленно подползала к прачечной, оглушая округу ревом могучего двигателя. Из-под брони выбивались коричневые клубы выхлопов.