Досье на адвоката

Как будет замечательно встретиться с ребятами и почувствовать себя вновь юной и полной надежд. Они повзрослели, пережили немало разочарований и мало напоминают тех похожих на жизнерадостных поросят выпускников, какими были совсем недавно. Им есть чем гордиться. Кстати, ей, Елизавете Дубровской, тоже грех жаловаться. Пускай путь к завоеванию профессиональных высот оказался тернистым и она, конечно, не Плевако в молодости, но определенные достижения у нее есть. Взять, к примеру, дело того же Климова. Будет что рассказать ребятам и чем похвастаться.

Минут через десять после звонка подруги телефон затренькал вновь.

— Адвокат Дубровская? — осведомился мужской голос сухим, официальным тоном. — Прошу вас подойти завтра к одиннадцати часам в прокуратуру области.

— Следователь Вострецов?! — догадалась Лиза. — Вот так неожиданность!

Игорь Валентинович, по всей видимости, не считал телефонный разговор с Лизой приятным занятием и демонстрировать свою радость не посчитал нужным.

— И что у нас завтра? — не унималась Лиза, доводя бедного следователя до состояния тихого помешательства. — Допрос, очная ставка или же выезд на место происшествия? А может быть, вы объявите нам об окончании предварительного следствия?

— Я прекращаю дело, — тихо прошелестел Вострецов.

— Очень плохо слышно! Повторите еще раз.

Вострецов, должно быть, посчитал, что Дубровская издевается над ним, демонстрируя временную потерю слуха, и поэтому гаркнул в трубку:

— Жду к одиннадцати часам! Конец связи.

Раздались гудки. Елизавета с телефонной трубкой в руках не переставала улыбаться. Ну что же! Такой финал громкого дела был закономерен. Она победила!..

— Распишитесь вот здесь и вот тут еще, внизу. — Вострецов метал на письменный стол бумаги, которые Елизавета с Климовым не успевали подписывать. Дубровская исподволь следила за Игорем Валентиновичем. Тот осунулся, похудел и больше не искрился тем редким жизнелюбием, которое когда-то, в самом начале их сотрудничества, вызывало у Елизаветы зубовный скрежет.

— Итак, я разъяснил возможность компенсации материального и морального вреда, причиненного вам содержанием под стражей, — выплевывал слова следователь.

– Незаконным содержанием под стражей, — поправила его Елизавета, сделав акцент на слове, произнести которое Вострецов так и не решился.

— Мне не нужно никакой компенсации, — торопливо встрял между ними Климов. Что до него, то он мечтал вырваться отсюда по-хорошему. Бог с ними, с потерянной зарплатой и испорченными нервами! Только бы выпустили, только бы не передумали.

— Нельзя быть таким великодушным, Климов! — попробовала сделать ему внушение Елизавета.

Но ее подзащитный, робко озираясь, уже пятился к двери.

— Постойте, Климов, — остановил его Вострецов.

Бывший подследственный дернулся, как от разряда тока, и затравленно взглянул на следователя. Тот закашлялся.

— Я… приношу вам извинения… от лица государства, — выжал он через силу.

Лиза с трудом удержалась от смеха. Где, спрашивается, былой апломб?

Она поспешила к выходу.

— А вас, госпожа Дубровская, я попросил бы остаться, — сказал Вострецов.

Лиза усмехнулась. «Попрошу вас остаться, Штирлиц», — некогда говаривал Мюллер. Она сделает такое одолжение Вострецову.

Они остались в кабинете одни. Игорь Валентинович стоял лицом к окну. Внезапно он обернулся и в упор посмотрел на Лизу.

– Надеюсь, вы понимаете, что делаете, — после недолгого молчания произнес он. — Вы только что выпустили на свободу маньяка!

Улыбка сползла с лица девушки.

…"Упрямец! Ни за что не хочет признать свое поражение, ведь невиновность Климова очевидна. Ну да бог с ним, что касается меня, я собираюсь отметить свою победу как следует», — так думала Елизавета, покидая здание прокуратуры. На улице ее дожидался Климов.

— Елизавета Германовна, я вам так признателен. — Он чувствовал себя виноватым. — Боюсь только, что я не смогу отблагодарить вас так, как вы того заслуживаете.

— Ерунда! — великодушно отмахнулась Дубровская. — Слушай, Климов, у меня сегодня прекрасное настроение, и я хочу отметить благополучное завершение нашего дела. По такому случаю я приглашаю тебя к себе домой. Приходи!

Климов смутился.

— Я бы, конечно, с удовольствием, но мне неловко. Будет ли это удобно?

— Еще как! Придет мой друг. Он отличный парень, ты увидишь. Мы немного посидим, отпразднуем твое освобождение.

Лиза записала на бумажке адрес и поспешила домой. Ей надо было еще столько сделать до вечера. Настроение у нее было замечательное.

На стоянке перед домом она заметила знакомый «Рено». Коварно улыбнувшись, она поставила свой автомобиль так, что противной соседке даже при всех ее водительских способностях было бы не выехать.

«Тут справится даже ребенок! — повторила она фразу Марины. — Учись водить машину, дорогая». И, состроив уморительную гримасу, адресованную, по всей видимости, воображаемой сопернице, Дубровская поспешила домой.