Досье на адвоката

Она осталась наедине с Климовым. Бессильно опустившись на диван, Лиза едва не дала волю слезам. Ей безумно хотелось разреветься, причем громко, в голос, и молотить кулаками по диванным подушкам. Но рядом сидел ее клиент, а она, хочешь не хочешь, оставалась адвокатом, и распускать нюни в его присутствии было бы верхом глупости. Поэтому Дубровская, собрав волю в кулак, изобразила на своем лице безразличие. Должно быть, это ей удалось плохо, потому что Климов, сочувственно глядя на нее, нерешительно заметил:

— Елизавета Германовна, вы меня извините. Это, конечно, не мое дело… но этот ваш друг ведет себя оскорбительно. Вы… такая замечательная, а он… Вы заслуживаете лучшего.

Зачем только он сказал такое! Дубровская с трудом переносила жалость. Вот и теперь, вместо того чтобы просто согласиться с деликатным Климовым, она как последняя дура разревелась. Если ей говорят, что ее друг ведет себя неподобающим образом, значит, так оно и есть. Господи, как себя жалко!

— Не стоит так расстраиваться! — испугался Климов. — Ведь ничего непоправимого не произошло. Извините за вопрос: вы давно знакомы с Андреем?

— Н-нет, — ответила Лиза. От непрерывных рыданий у нее свело судорогой горло.

— Стало быть, вы его еще мало знаете, — резюмировал бывший клиент.

— У меня такое чувство, будто я его вообще не знаю, — призналась Дубровская. — Он какой-то странный… Я чувствую, он что-то скрывает от меня.

— Значит, ему есть что скрывать… Знаете, Елизавета Германовна, у меня неплохо развита интуиция. Так вот, на каком-то почти бессознательном уровне я чувствую исходящую от него опасность.

— Опасность?! — Лиза даже перестала рыдать. Настолько сильно было ее удивление.

Климов прикрыл глаза.

— Да, есть что-то непонятное, темное вокруг вашего друга. Милый мой адвокат, будьте осторожны с ним. Не исключено, что вас ждут далеко не самые приятные открытия.

«Надо же, то же самое, только другими словами, говорили мне мама и брат. Должно быть, в чем-то они правы».

Поигрывая ключами на пальце, вернулся Андрей.

«Его не было около пятнадцати минут, — заметила Лиза. — За это время можно было разогнать все машины, выкурить сигарету и вдоволь наговориться. Только вот о чем можно беседовать с Мариной?»

— С тобой все нормально? — забеспокоился Андрей, заметив покрасневшие глаза подруги.

— Разумеется, — солгала она. — Просто что-то попало в глаз.

Климов отвернулся.

Званый ужин подошел к концу. Мужчины даже из вежливости не выразили желания встретиться вновь.

Встреча выпускников — звучало, пожалуй, слишком официально для той вечеринки старых приятелей, собравшихся в один из летних вечеров в гостеприимном доме Татьяны. Бывшие студенты юридической академии были рады увидеться вновь: нарядные девушки с радостным визгом бросались в объятия друг друга, да и молодые люди, демонстрируя подчеркнутую строгость и респектабельность, с трудом сдерживали эмоции. Естественно, каждому хотелось казаться успешным, похвастаться перед всеми своими реальными достижениями или же, на худой конец, туманными перспективами карьерного взлета, который обязательно произойдет в ближайшем будущем.

— Лизка! Ну а ты как?

Дубровская счастливо вздохнула. Ну, наконец-то и у нее появилась возможность распустить перышки перед вчерашними сокурсниками. Зря, что ли, она была круглой отличницей, первой красавицей и самой завидной невестой на всем факультете.

— Я работаю адвокатом по уголовным делам, — скромно начала она.

— А сколько ты берешь за час? — раздался насмешливый вопрос.

Естественно, об этом мог спросить только Саечкин, рыжий долговязый парень, отчаянный балагур и спорщик. Признаться, Лиза его терпеть не могла. В студенческие годы он доводил Дубровскую постоянными пикировками чуть ли не до слез. Окружающие надрывали животики от смеха, а Лиза мечтала о том, что когда-нибудь она обязательно отомстит Саечкину. Сценарий вендетты менялся не раз, но рыжий задира и не думал отказываться от своих мерзких шуток.

Но сегодня ей хотелось казаться взрослой, поэтому, смерив доморощенного клоуна взглядом, каким обычно награждают неразумное дитя, она произнесла:

— Видишь ли, Саечкин, существует понятие адвокатской тайны. Вопросы, касающиеся вознаграждения за труд, проще говоря, гонорара, решаются сугубо конфиденциально.

Произнося нарочито заумную фразу, Лиза стремилась обойти неприятную проблему стороной. Не могла же она ответить, что ей приходится иногда за свои деньги покупать некоторым клиентам конфеты (например, невменяемому руководителю боевиков), а выигрыш дела отмечать шампанским из собственного холодильника (как в случае с Климовым).

— Вот когда я работала по делу Чулочника… — сделала она изящный поворот к теме, из-за какой она, собственно, и затеяла свою маленькую речь.