Досье Сарагоса

В истории неизвестны другие примеры такого кровавого жертвоприношения, которое бы за несколько месяцев настолько обезглавило руководство армии, приближавшейся к несравнимой мощи. Давид Канделаки и его команда тайных переговорщиков с апломбом убеждали своих немецких визави, что Сталин так доказывал свое желание достижения соглашения с Берлином, что он этим обуз-дывал поджигателей войны… Впрочем, не он ли отдал своим агентурным сетям приказ с декабря 1936 года «прекратить всякую работу против Германии»? Ге-нерал Вальтер Кривицкий, сбежавший на Западе в следующем году, разоблачил этот приказ, который он получил как человек, руководивший советским шпио-нажем в Европе.

Столь же ошеломляющим был доклад Гитлеру о сложившейся ситуации от 22 марта 1937 года, подготовленный Мюллером и скрепленный подписями Гейдри-ха и Гиммлера. Там можно прочесть, что «Германия отныне не является больше мишенью Коминтерна и других советских организаций».

Соглашение между немецкой «тайной» полицией и советской «тайной» полицией, напрямую подчиненной Сталину, не дожидалось дипломатического процес-са, чтобы прийти к подарку августа 1939.

4.4. Смещение немецкого верховного командования

Операция действительно вызревает одновременно в течение последних месяцев 1937 года, и выходит на общественный план в первые три месяца 1938 года. Гейдрих и Мюллер снова вступают в игру. Именно они в 1934 году были глав-ными пружинами в убийствах Рёма, одного из братьев Штрассер и разгрома СА. Мюллер собственной персоной назначал тогда исполнителей убийств. А сейчас Гейдрих и он берутся за руководителей немецкой армии во имя морали и чисто-ты, которых требует партия.

Без сомнения, сознательно или нет, Гейдрих этим мстит за свою упущенную офицерскую карьеру и за то презрение, которое часто проявляли к нему про-фессиональные военные. Подобная реакция и у Мюллера, всегда напыщенно подчеркивавшего имидж выходца из народа, сделавшего карьеру исключитель-но своим умом, который не терпит, что офицерская каста сможет жить в стороне от партии, соблюдая дистанцию по отношению к «полицейской ищейке» вроде него. «Мюллер, открыто восторгавшийся своими коллегами в НКВД, служил бы также и при советском режиме!», говорила мне одна из его секретарш, укрыв-шаяся в 1947 году в Шварцвальде с двумя своими подругами, которые, как и она, были прикомандированы к канцелярии Мюллера во время войны.

Искра, воспламенившая операцию, была спровоцирована Йозефом Майзинге-ром, руководителем отдела «H» Гестапо, который следит в Берлине за персона-лом всех министерств и административных винтиков правительства и партии. 60

Майзингер уверяет Мюллера и Гейдриха, что генерал Вернер фон Фрич, главно-командующий Вермахта с 1935 года, открыто предастся гомосексуализму.

Тотчас же в мозгу Гейдриха возникает одна из тех идей, которые он считает блестящими: фон Фрича раздражает Гитлер за то, что тот поднялся на свой пост только благодаря протекции старика Гинденбурга, он считает, что офицеры не должны вмешиваться в политику, следовательно, не должны вступать в партию, кроме того, он не согласен с планами Гитлера об установлении контроля над Австрией и Судетами… Нет проблем, Гитлер будет в шоке от сексуальных при-вычек Фрича. Создается военный суд чести.

В этот момент Мюллер обнаруживает, что Майзингер перепутал с генералом другого фон Фрича, однофамильца, но все боятся признаться фюреру в своей ошибке. Они молчат и, кроме того заставляют свидетельствовать настоящего гомосексуалиста по имени Ганс Шмидт, которого Мюллер вытаскивает из тюрь-мы. 4 февраля 1938 года от генерала, который до конца отвергал все обвине-ния, потребовали уйти в отставку «по состоянию здоровья».

Военный суд, который еще не абсолютно послушен Гитлеру, тем не менее, че-рез шесть недель принимает решение оправдать Вернера фон Фрича по всем пунктам выдвинутых против него обвинений.

Решение, которое, однако, не помешает генералу отказать в своей помощи его коллегам, которые обратились к нему с идеей свержения Гитлера. Он знал, что многие из них за год до того прозондировали своих английских коллег об их реакции в том случае, если бы Гитлера сменила другая власть, и что они столк-нулись с отказом. — Мы хотели сделать свое дело, — объяснил мне в 1947 году капитан первого ранга Вихман, — не нанося, однако, при этом вред нашей стране. Мы хотели гарантий, пусть даже устных, что Лондон вместе с Францией не воспользовались бы этим, чтобы вмешаться в наши дела и помешать Герма-нии остаться независимой и суверенной.

Ярый противник католиков и евреев, Вернер фон Фрич в сентябре 1939 года принял участие в военных операциях в Польше. Там он был убит при любопытных обстоятельствах. Он пошел в полный рост, не нагибаясь, прямо на пост, откуда стреляли поляки, как будто генерал сам искал смерти.