Досье Сарагоса

Если война будет проиграна, предусматривал Борман, то после имущества и фондов, в «дружеские» страны переправят и людей. Мюллер «в деле», но Каль-тенбруннер об этом не знает. Он об этом говорит намеками своей любовнице Гизеле фон Вестарп. Он не знает, что это Мартин Борман подсунул ее ему в по-стель, и что она отчитывается перед ним о поведении своего любовника. Она любит Эрнста. Она также любит и легкую жизнь. Она докажет это в 1945…

ГЛАВА VIII

8.1. Двойная игра на службе врагу

Почему Генриху Мюллеру летом 1942 года понадобилось так много времени, чтобы ознакомиться с методами секретной корреспонденции, тайнописи, неви-димых чернил и микроточек? Это желание полицейского, чтобы знать все боль-ше и больше, или чтобы, овладев некоторыми способами, пользоваться ими са-мому? Но если пользоваться, то для связи с какими таинственными собеседни-ками? Знаменитый американский исследователь, знаток применения и раскры-тия кодов и шифров во время Второй мировой войны Дэвид Кан сообщает об этом факте в своей книге «Шпионы Гитлера» лишь мимоходом, не уточняя. Итак, этим летом 1942 года, поворотного года войны, десятки значительных до-кументов накапливаются в кабинетах шефа Гестапо, причем кажется, что он пренебрегает наиболее существенными из них.

Мюллер и его служба, однако, не бездельничают: его люди трусят в Германии бывших коммунистических активистов, социал-демократических или христиан-ских противников нацизма, например, из «Белой Розы»; он сам часто отправля-ется для инспекций в концентрационные лагеря, где его вербовщики продол-жают отбирать потенциальных агентов; он также много путешествует. В январе 1942 года он в Париже наводит справки по отчетам французских агентов Геста-по; в октябре он находится в Лиссабоне; в ноябре он присутствует в Париже в допросах… Тем не менее, больше всех других его должны были бы занимать два важных вопроса. Вначале дело «Макса»: во время нескольких встреч с ним и его помощниками для согласования действий Абвер и СД задавали друг другу вопрос, не был ли этот невероятный информатор, в конечном счете, королем дезинформации. Второй пункт, который следовало изучить в первую очередь: последствия того, что службы радиоперехвата Абвера в Европе обнаружили го-дом раньше, 15 июня 1941 года.

В три часа ночи дежурный офицер центра радиоперехвата в Кранце в Восточ-ной Пруссии вдруг засек новый передатчик. Чтобы обнаружить этот радиопере-датчик и другие, поддерживавшие связь с СССР, началась длительная облава: в Бельгии, в Нидерландах, во Франции и вплоть до Болгарии. Сети, которые назовут «Красным оркестром», выходили из тени.

Немецкая контрразведка вначале думала, что разоблачила «агентов Коминтер-на». В действительности же здесь действует именно Четвертое управление Красной Армии, ГРУ. Только в августе 1942 года Мюллер просыпается и получа-ет от Гиммлера руководство специальной группой, чтобы заняться этим, он и только он.

Но давайте рассмотрим вначале дело «Макса», так как оно с июля по сентябрь 1942 года было связано со Сталинградом, одним из важнейших сражений вой-ны.

8.2. Молчание «специалиста»

«Макс» играет первостепенную роль, так как немецкое высшее командование получает от него удивительные стратегические сведения. Большая их часть до-стоверна.

Настоящее имя «Макса» Фриц Каудер. Он родился в Вене в 1903 году, получил классическое образование, затем работал спортивным журналистом в Австрии и Швейцарии, после этого «подрабатывал» разными недолговременными коммер-ческими сделками. Наконец, он стал информатором Абвера в Венгрии. Он будет отправлен в Болгарию, где станет работать для СД на Балканах под руковод-ством Вильгельма Хёттля, одного из сотрудников Вальтера Шелленберга.

Удивительный «Макс». У него есть друзья в полудюжине стран. Некоторые из них якобы просочились очень высоко в аппарат Сталина. Это и русские бело-эмигранты, разбросанные, главным образом, во Франции, в Швейцарии и в Гер-мании. Антисоветчики, разумеется. Вот кто должен был бы живо заинтересовать 101

Мюллера, введенного в курс дела в ходе рабочих собраний между Абвером, СД и Гестапо.

Одного из друзей «Макса» зовут Николай Владимирович Скоблин. После войны обнаружится, что этот русский белоэмигрант, который завоевал во Франции до-верие генерала Евгения Миллера, важной фигуры в среде русских эмигрантов, был в 1937 году главным организатором его похищения средь белого дня в Па-риже. Со своими сообщниками в парижской полиции комиссарами Синьясом и Прето, что прекрасно объясняет, почему расследование не продвигалось в те-чение пятнадцати месяцев, и почему все следы ушли в песок. Скоблин был со-ветским агентом. Они тоже.