Достояние павших

– Волк, – выдохнул Тусус. – Огромный, судя по следам. Разорвал девчонку. Мы только и услышали рык и визг ее. Там дело-то на три секунды было. Пока добежали, факелы запалили, только и нашли – обрывки одежды, лохмотья от циновки ее, да… куски плоти. Ошметки, можно сказать. Весь снег был в крови. И волчьи следы. Огромные. Обозники испугались, сразу к лошадям, а я пошел по следам. Но далеко не пробрался, завяз в чаще. Там кустарник непролазный, ничего не видно. К тому же уже ночью опять пошел снег. Впервые за неделю. И ни следов, ничего. Я всю ночь там бродил, глотку надрывал. Пока не рассвело. Ничего и никого не нашел. Там чащи чуть ли не до Рэмхайнских гор.

– Вот как… – выдохнул Дойтен, стиснув ладонями виски.

– Твою же мать, – покачал головой Мадр.

– Я сейчас умру, – закатился в визгливом хохотке Клокс. – Точно умру. Ну, девка… Ну выдала!

– Ты свихнулся или как? – нахмурился Дойтен.

– Пожалуй, что или как, – утер слезы Клокс. – Хотя немудрено и свихнуться. Ты что, забыл одно с другим складывать? А чучело волка из каморки Райди тоже забыл? А бычий пузырь с кровью и мясо, что пропали с кухни? Насадила нас всех Дора на вертел и пропекла как следует. Даже и не сомневайтесь.

– Подожди! – вскочил с места Дойтен, не обращая внимания на разинувшего от изумления рот Тусуса. – То есть, ты хочешь сказать, что ее никто там не сожрал? Что она дождалась подходящего места, дождалась снегопада и устроила представление для обозников и Тусуса?

– Точно так, – кивнул Клокс и подмигнул Тусусу. – Ты бы рот закрыл, приятель. А то при нашей службе так и будешь ходить с открытым ртом.

– Подождите, – замахал руками Мадр. – Правильно ли я понимаю, что Дора, которая прибыла в Дрохайт с драной циновкой, несла в ней два меча? Что именно она устроила два тайника, где и хранила их на тот случай, если за ней будет охота? Так-так… Возможно, охота была уже давно, но она отрывалась от преследователей. Затем она убила нюхача и показала тайник, избавившись от одного из мечей. Переждала всю эту кутерьму, не купилась на прибытие обоза Синая и отправилась любоваться на Эдхарский мост. Однако в пути представила себя погибшей и пошла в сторону Стеблей? Ну, или еще куда. Не слишком ли все это сложно для сопливой девчонки? Не слишком ли она умела и смела? Да демон меня раздери! Не слишком ли она мала!?

– Угу, – буркнул Дойтен. – Я уж не говорю о том, что мы искали не девчонку.

– А ведь это самая главная запинка, – согласился Клокс. – А вот все остальное – сходится. Это вы месяц в трактире порты просиживали, а я тут пергаментами шелестел, да списывался с разными приходами. Много интересного для себя открыл. И вот что выходит. Мальчишка Тис, которого не нашли в той деревне Лиственнице, подсчитывая его убитых односельчан, пригрелся у кузнеца Фомха года за два до тех событий. Откуда взялся – никто не знает. Малолеток ведь, и не спросишь. А еще за два года до этого у Фомха была жена, которая умерла от какого-то недуга. И ее как раз звали Дорой.

– И о чем это говорит? – нахмурился Дойтен.

– Пока ни о чем, – хмыкнул Клокс. – Разве только о почтении, которое его приемыш оказал погибшему кузнецу. Теперь слушайте дальше. Помните намеки Ийле? Нашел я, что такое эта самая редкая травка под именем закатника пятнистого. Травка и в самом деле редкая, даже там, где ее только и можно найти – в Бейнском лесу. Однако применения у нее никакого нет, поскольку скотина ее не ест, и сама она ни под снадобье, ни под яд какой – не годится. Потому как свойство у нее поганое. Если ее принимать по листочку в два-три дня, или в неделю, тут неясно, да даже случайно в рот отправить вместе с кислицей, то кожа твоя покроется пятнами, что от конопушек не отличишь, а волосы покраснеют. Причем вместе с корнями.

– Мать моя, – вытаращил глаза Дойтен. – А почему свойство это поганое?

– Потому что вместе с конопушками придет к тебе невыносимый зуд, – объяснил Клокс. – И пока ты не избавишься от этого окраса, а уйдет на это с неделю, будешь так чесаться, что сдерешь с себя кожу. Некоторые, судя по описанию, гибли, не зная, как избавиться от зуда.

– И как же избавиться? – скривил губы Мадр.

– Вижу, ты догадался, – кивнул Клокс. – Нужно мазать кожу медом. Об этом, кстати, я всего лишь в одном древнем лечебнике нашел. Но там же написано, что совсем избавиться от зуда невозможно, и даже смазав такого больного медом, следует связать ему руки.

– С ума сойти… – прошептал Тусус.

– И еще одно свойство у нее есть, – продолжил Клокс. – Боль она снимает. Хотя, думаю, скорее отвлекает от боли, если человек страдает тяжким недугом или мучается от ран.

– Дороговато избавление обходится, – прошептал Дойтен. – А ведь было в ней что-то такое. Надрыв какой-то. И глазищи ее… Ну точно, как у Фуара. Только причина у тех зрачков была другая.

– Именно так, – кивнул Клокс. – Девка-то, выходит, из хорошей стали отлита. Обставила не только Алаин, но и всех прочих. Даже Ийле, судя по всему, не сразу догадалась.