Дотянуться до моря

Нужно оказалось сходить в туалет («Трип может оказаться длинным» — подмигнула Дарья), потом мы направились в спальню и, не раздеваясь, сели по разные стороны кровати. «Делай как я, — шепнула Дарья. — Успокой все чувства, думай только о приятном». Она легла на спину, по-покойницки скрестила ладони на груди и закрыла глаза. Я последовал ее примеру, и так лежали мы минут десять. «Как Ромео и Джульетта в склепе», — вспомнил я вчерашние препирательства. Потом Дарья зашевелилась, откуда-то из одежды достала герметично закрытый на «зип-лок» маленький полиэтиленовый пакетик. Открыв молнию, ногтями извлекла из него два прямоугольных кусочка бумаги размером с почтовую марку. Марки были покрыты мельчайшими, острыми на вид кристалликами, как будто не до конца отжатое после стирки махровое полотенце вынесли на тридцатиградусный холод, и оно вмиг ощетинилось эдакими же вот морозными иголками.

— Это и есть «горячий снег»? — настороженно глядя на топорщащиеся холодом марки, спросил я.

— Ага! — радостно закивала Дарья. — Кокаин с LSD. Никто не соединял раньше эти два компонента из-за непредсказуемости последствий, а Володя придумал специальный фермент, который их соединяет, но не позволяет такой бомбе испепелить мозг, как Хиросиму. А еще он удивительным образом помогает при героиновом передозе. Володя уверяет, что это открытие вполне тянет на Нобель, вот только сразу после вручения, говорит, скорее всего, закроют пожизненно, даже лекцию прочесть не дадут, ха-ха!

Предмет Дарьиных восторгов находился настолько бесконечно далеко за гранью официально дозволенного, что не мог не бросить на нее скептического взгляда, который, со своей стороны, девушка полностью проигнорировала.

— Интересно, сколько это может стоить? — осторожно спросил я.

— По отдельности кокс и кислота — долларов триста на каждую марку, — скалькулировала Дарья. — Итого шестьсот. А в качестве «горячего снега» — неизвестно, товар совершенно эксклюзивный, на его нет рыночной цены. Володя же его не «толкает», делает только для себя и узкого круга, так, по дружбе. На самом деле он классный чувак, правда?

Я кивнул, а в голову забралась крамольная мысль, что Нобель — не Нобель, но уж «интервьюшку» Володя-хохол за такое точно заслужил. Я искоса посмотрел на Дарью, не прочитала ли она мои мысли, но та полностью была занята тем, что осторожно отсоединяла слипшиеся марки одна от другой. Наконец ей это удалось, и она протянула мне одну на кончике пальца.

— Возьми осторожно и положи на язык, — сказала она. — Потом ложись и жди, пока язык начнет неметь. Как начнет, можешь марку выплевывать. Понял?

— Понял, — ответил я и чуть брезгливо, как жука или лягушку, взял марку двумя пальцами.

— А если я ее случайно проглочу? — запаниковал я вдруг. — Передоза или еще чего-нибудь такого не будет?

— Нет, не будет, — захихикала Дарья, — просто переварится. Но вообще-то в инструкции написано: «Выплюнуть».

— В какой инструкции? — с размаху попался я.

— По ми-не-ту! — одними губами ответила мне Дарья, зашедшись беззвучным смехом.

«Ах, ты!» — тоже смеясь, подумал я и даже открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но Дарья уже взяла марку в рот и, закрыв глаза, медленно опускалась на подушку.

Мне ничего не оставалось, как сделать то же самое. Я мысленно перекрестился и положил марку на язык. Пассажиров просят занять свои места, провожающих — выйти из вагонов. Поезд отправляется!