Дотянуться до солнца

Алиса перевела взгляд на Влада, совершенно не разделяя его веселье. Они стояли в кольце головорезов и даже не знали, какой им отдан приказ. Если их собирались убить, то с таким количеством людей это лишь вопрос времени. Ее силы иссякнут в первую очередь.

Влад улыбнулся и подмигнул ей, разминая пальцы. Наконец-то ему предоставили возможность выпустить пар, не думая о последствиях.

Максим прокашлялся, обращая на себя внимание.

— Просто тренировка? Внимательно бумагу читала? Черт, хорошо хоть удавку на шею не накинули…

Алиса вздохнула. Повторный камень в ее огород.

Парни с нетерпением смотрели на нее, ожидая команды. Она считалась телохранителем и подчинялась приказам кандидатов и Далматинца, но команду к началу действий на тренировках всегда отдавала именно она.

Девушка набрала в легкие побольше воздуха и, что есть мочи, крикнула:

— Начали!

Ее опасения подтверждались. Они разделили их. Но не братьев, а ее с Максимом. И теперь теснили его к Владу.

«Эти люди знают о их взаимном отталкивании? Нет, невозможно. Скорее всего им так приказали… В чем причина? Меня оттеснили от них тоже специально… Нападение и защита? Что это значит?»

Между парнями оставалось совсем немного до критического предела. В пылу драки они не обращали внимания на боль и двигались навстречу друг другу. Больше половины нападавших уже лежали на полу, но все равно их было все еще слишком много.

«Цель — кандидаты? И я не смогу защитить ни одного из них… Кто еще мог знать?»

— Два метра!!!

Их взгляды встретились.

— Ублюдки! — Оба сказали это одновременно, тут же начав пробивать себе дорогу в противоположную сторону.

Алиса кивнула, поняв, что беспокоиться больше не о чем, и продолжила уклоняться от ударов. Оставалось продержаться до последнего нападавшего. Но, замахнувшись для следующего удара, она вдруг замерла, увидев у самого выхода девушку, которую видела недавно в машине Далматинца, с улыбкой наблюдавшую за происходящим. Встретившись с ней взглядом, Алиса почему-то вся сжалась, почувствовав, что совершила ошибку, сделав неправильные выводы.

«Это был Далматинец, но зачем?»

Ее заминка длилась всего пару секунд, но этого хватило, чтобы пропустить удар в живот и, согнувшись пополам, упасть на пол. Яростные удары посыпались со всех сторон. Это был конец. Для нее. Ее отвлекли, заставив совершить ошибку. Девушка накрыла голову руками, но это почти не помогало. В глазах начинало темнеть. Встать больше не представлялось возможным. Ее забивали насмерть.

В машине Максим спросил только одно:

— Какая тренировка?

— Нападение и защита.

Парень с недоверием скосился на девушку. На его памяти такая тренировка проходила лишь раз.

Алиса опустила глаза.

— Это просто тренировка.

Он отвернулся к окну.

— Я слышал.

Из глаз девушки брызнули слезы, ее стоны стали похожи хрипы. Собрав оставшиеся силы, она со всей силы оттолкнула ногами двоих нападавших и, ухватившись за ворот третьего, попыталась подняться. Но почти тут же получила новый удар в живот, заставивший ее забиться в конвульсиях от невозможности вдохнуть. Словно мешок, Алиса рухнула обратно на пол.

— Моя жена… Что с ней произошло на самом деле?

— Так и знал. Черт! С такой предсказуемостью, как ты продержался столько лет? — Далматинец презрительно сощурился. — Идиотизм какой-то, сколько можно?

Абиссинец нервно провел рукой по волосам:

— Да, представь. Я хочу спросить именно это.

Далматинец снисходительно улыбнулся:

— Хочешь знать вторую причину, почему моя дочь предала меня?

— При чем здесь она? Почему ты говоришь о ее предательстве? Все, что эта девочка делает, всегда оказывается твоим приказом. Она приходила ко мне по твоему приказу, ты же сам отправил ее на разведку.

Улыбка Далматинца стала шире. Абиссинец же решил не переводить тему обратно на свою жену, предполагая, что ему все равно не ответят честно. Надеяться было глупо. Поэтому смысла в его вопросе и не было изначально.

— Конечно, нет. У нее был несколько иной приказ. Но эта паршивка решила поиграть со мной. И хотя я предполагал, что ее желание рвануть к тебе перевесит чувство преданности, знаешь, в груди все равно свербит. Неприятно осознавать, что тебя считают полным дураком. Черт! Так что сегодня у нас с тобой просто дружественная сходка старых друзей, чтобы я мог быть уверенным на сто процентов, что ты останешься под моим наблюдением. Я собираюсь быть предельно откровенным.

Абиссинец с ужасом уставился на него.

Далматинец рассмеялся: