Дотянуться до солнца

Боль разлилась по ее телу с новой силой, притупляя, однако, чувство горечи и отчаяния от осознания своего нового предательства. Алису волновало только одно: теперь он больше никогда не попросит ее о помощи, теперь он больше никогда не улыбнется ей, теперь он больше не поверит ей…

«Будь я на его месте… не дала бы себе так легко отделаться…»

Поэтому, когда девушка услышала звон вынимаемого из ножен меча, ее губы сами собой растянулись в благодарной улыбке.

Максим не понимал ее. Если бы тогда не слышал все своими собственными ушами, сейчас просто рассмеялся бы ей в лицо. Но он помнил все до последнего слова, до того момента, когда дверь закрыли…

Последний разговор Далматинца и Элис…

«Она хотела занять мое место! Она хотела занять мое место? Продолжает, даже зная, что может лишиться жизни… Почему же продолжает бежать от Далматинца, если согласилась занять его… продолжает защищать меня, если желает его… Готова умереть… от моей руки… Она хочет именно этого? Что ты скрываешь от меня? Случившееся в тот день настолько ценно, что стоит твоей жизни? Посмотрим, чего на самом деле стоишь ты сама …»

Он с презрением окинул девушку взглядом и, быстро выкинув руку в сторону, с легкостью вытащил из ножен меч Самуила.

Никто даже не успел среагировать, а острие уже касалось его горла.

Улыбка озарила ее лицо, и она открыла глаза.

Максим больше не нуждался в объяснениях. Все встало на свои места. Чтобы защитить его, Алиса соврала ему.

«Ты боишься не меня… себя…»

Девушка открыла глаза, приготовившись умереть, но вместо своей смерти увидела острие у его шеи. Все ее черты мгновенно исказились гримасой ужаса.

— Нет! Пожалуйста… остановись… Максим…

Ее прерывистый шепот звучал в полной тишине, словно предсмертный вопль, но в его взгляде не было и тени сомнения, только решимость и презрение.

Парень усмехнулся:

— Боишься, что я умру, и Далматинец откажет тебе? Или ты боишься за меня? Чего на самом деле ты боишься?!!!

Он надавил сильнее. И когда на его коже появилась кровь, все увидели самую настоящую безумную человеческую агонию. Алиса просто перестала контролировать себя. Страх его потери настолько засел в ее мозгу, что заставил вновь испытать те же чувства, что и пять лет назад. Перед глазами девушки стоял сейчас не взрослый Максим, а тринадцатилетний мальчик, прикованный наручниками к своему старшему брату. Ей казалось, что он снова падает на пол без сознания. Снова и снова. Бесконечно.

Алиса снова видела в его глазах смерть…

«Я не переживу это… Нет, не умирай… Максим… Пожалуйста…»

— Прошу, пожалуйста!!! Убей меня, только остановись… прошу… НЕТ!!!

Девушка кинулась к нему, но внезапно покачнулась и упала. Темнота скрыла от нее его испуганное лицо.

Парень кинулся к ней, бросив ненужный больше меч на пол.

— Алиса, нет…

Самуил облегченно вздохнул и поплелся к мечу, бормоча на своем родном языке:

— Что за бред они несут… Мелодрамы отдыхают. Угрожают друг другу, а потом бросаются друг к другу с воплями… Идиоты!

Единорог вздохнул и улыбнулся:

— Абиссин, ты специально это сделал? Что там произошло пять лет назад, что они так реагируют?

Наставник опустился рядом с девушкой.

— Нужно перенести ее на кровать. Доктор, что там на улице?

— Все еще там.

— Кирин?

— Отойди. Я же сказал, чтобы ты к ней не прикасался!

Абиссинец встал и похлопал Максима по плечу.

— Она не виновата.

— Знаю, нужно вывезти ее отсюда прямо сейчас.

Мужчина кивнул.

— Самуил, Единорог.

Парни кивнули и вышли.

— Через пять минут можно будет выходить. Они их отвлекут.

Максим осторожно взял Алису на руки и направился к выходу.

Самуил осторожно выглянул из-за угла.

— Они нас все равно заметят. Мы не знаем, сколько их там, за деревьями. Отсюда невозможно…

— Сейчас уже все равно. — Максим с тревогой вглядывался в лицо Алисы. — Пока здесь люди Далматинца, она не станет со мной разговаривать.

Его руки горели, ощущая жар ее тела.

Доктор приложил ладони к ее лбу.

— У нее высокая температура. — Он с укором посмотрел на парня, а затем на Абиссинца. — Неужели нельзя было оставить ваши разборки до того, как она выздоровеет? Если она…

— Хватит!

Максим разозлился. Нотаций ему еще только не хватало. Его и без того расшатанные нервы были сейчас на пределе. Он понимал, что их все равно поймают, но старался держать себя в руках и думать лишь о том, что в данный момент реакция Далматинца на их побег вовсе не важна, и главное для него — только она.

Парень закрыл на секунду глаза. Все смотрели на него в ожидании.

— Идем.