Дотянуться до солнца

Как только тело произвело последний вздох, сознание тут же забросило его в другую реальность…

Максим, нахмурившись, с недоумением оглядывался по сторонам. Теперь он очутился на знакомой безлюдной улице, и вокруг него все так же громоздились горы трупов. И их было не меньше, чем в прошлый раз. Их было столько, что даже воздух пропитался тошнотворным запахом человеческой плоти.

Такая знакомая картина, но все же совершенно другая…

Все изменилось в один миг…

Максим поднял глаза к небу и усмехнулся. Закат, переливающийся всеми оттенками пурпурного, приближался на горизонте к ночи и медленно очерчивал облака размытыми линиями, так похожими на ее кровь.

— Так или иначе, я вернулся к началу? Только теперь тебя здесь не будет…

Он со вздохом поднялся с колен. Плащ, как и в прошлый раз, насквозь пропитался кровью. Но теперь Максим точно знал, чья она. Парень закрыл глаза и представил яркое предрассветное солнце. Его руки машинально потянулись к нему, но тут же опустились.

Бесполезно.

Сейчас оно находилось очень далеко… до него оставалась целая ночь…

Его губы растянулись в улыбке:

— Спасти тебя, все равно, что дотянуться до солнца? Это невозможно?

Максим снова вздохнул и зашагал вперед… к горизонту… к солнцу… к ней…

— Он все еще не очнулся… — Самуил усмехнулся. — Надеюсь, это не растянется на пару дней место пары часов? Их у нас нет.

— И не надо, я здесь.

Максим чувствовал глубокую усталость каждой клеткой организма, но все же вздохнул с облегчением, когда осознал, что смог контролировать себя даже в бессознательном состоянии.

Он поднялся с пола и улыбнулся, глядя на изумленные лица:

— Дайте мне пару минут, и потом можем собираться.

— Черт, не думал, что когда-нибудь буду так сильно рад тебе! — Самуил не сдержался и обнял его. — А ты неплохо выглядишь для умершего?

— Спасибо вам.

Единорог поднялся, чувствуя, как ноги покалывают сотни иголок:

— Черт, у меня ноги затекли. Давно я так не нервничал.

Далматинец открыл тяжелую железную дверь и остановился на пороге.

Феникс уже находилась в подготовительной комнате, так как минимум сутки должна была находиться без сознания, иначе ее организм не успеет адаптироваться к началу операции. Поэтому ему пришлось сегодня заставить себя переступить порог этой камеры одному. Несмотря на меры предосторожности, он ужасно боялся бывшего друга.

Абиссинец лежал на кровати с закрытыми глазами.

Мужчина на секунду остановился, решая, закрывать ли за собой дверь, и насколько это может быть опасно. В конце концов, он решил, что безопаснее будет оставить дверь открытой.

Абиссинец, услышав звук открываемой двери, лег на кровать и закрыл глаза.

Новый человек Далматинца стал наведываться к нему слишком часто, да и от Феникс и ее рассказов о новых людях уже не было покоя, поэтому в последнее время он предпочитал делать вид, что спит. Хотя, так или иначе, спокойно полежать ему не давали.

Как он понял, трогать его запретили, и в глазах человека, называющего себя Питбулем, Абиссинец не раз видел разочарование. Наставник знал, что после эксперимента его убьют, и, скорее всего, именно этот прислужник Далматинца и должен будет стать его палачом. Мужчина ежедневно приносил ему еду, хотя обычно этим занималась охрана, а также почти каждый свой приход пытался вывести Абиссинца на разговор о прошлом. Спрашивал, как тому приходилось убивать, что он при этом чувствовал и представлял ли когда-нибудь себя на месте своих жертв, вызывая у наставника острые приступы тошноты и презрение.

Он видел много таких, как этот человек, поэтому надежд на быструю смерть Абиссинец не питал. Цель у него одна — убить. В этом не было никаких сомнений.