Дотянуться до солнца

Его горло сжал спазм. От осознания собственного бессилия стало еще больнее.

«Почему? Почему я все еще жив? Где я? Почему Капитан здесь? Кто такой Самуил? Где Алиса? Что произошло?»

Максим пошевелил пальцами. Тело приходило в норму. Он, как всегда, смог отделить сознание от физиологии. Усилием воли парень понемногу начал подавлять боль.

«Сколько времени я здесь? Где Далматинец? Что это за место? Но, если подумать… она действительно в тот день испугалась… меня… Что-то задумала? По ее глазам было видно, что ей не хватает времени… И почему притащила Дракона с собой? Опять из-за страха? Нужно было лишить меня сознания? Почему?»

Все вставало на свои места, части пазла сложились в единое целое. Но парень знал, занавес лишь приоткрылся, но не спал. Плотный занавес его памяти все еще скрывал от него самое главное. Максим не знал, что может произойти в следующую секунду и какие картинки еще всплывут в его голове.

«Черт, где я?!»

— Абиссинец!

— Успокойся.

Единорог положил руку на плечо Самуила, но тот тут же скинул ее.

— Все это время, где ты был?

Лидер снял кепку и, вздохнув, сполз по стене вниз.

— Там, где я не был уже очень давно.

— Что?

Мужчина снова вздохнул:

— Я ездил домой… к своей жене…

Самуил задохнулся от возмущения:

— Ты хоть понимаешь, что творишь?!

Единорог предостерегающе на него посмотрел и отодвинул его в сторону.

— Мы все понимаем, но у нас сейчас огромные проблемы. И без тебя они вряд ли решатся, поэтому…

Абиссинец поднял голову и усмехнулся:

— Знаешь, как много раз я слышал эти слова? Бл@дь!

Он смеялся. Нервно и с надрывом.

Самуил отвел глаза и вопросительно уставился на Единорога. Но в его глазах стоял тот же вопрос.

— Абиссинец, что нам делать? Он скоро очнется. Ты же был с ним в контакте, поэтому должен знать, чего нам ожидать.

Лидер встал и помотал головой:

— Я должен подумать. Вариантов несколько, но самый реальный способ узнать это, поговорить с ним. Если смогу…

Единорог преградил ему путь, поняв, о чем он думает:

— Подожди, она же сказала…

— Элис сказала это специально, чтобы я не вмешивался. — Он посмотрел на Заместителя в упор. — У нас остались только сутки. Потом нужно выпускать людей, скрыть факт его пребывания здесь не удастся. Поэтому я должен обезопасить вас за эти сутки от кого бы то ни было… Мы должны быть готовы к предательству.

Самуил не верил своим ушам:

— Ты не доверяешь своей команде?

— А ты уже не помнишь ее слов?

— Но…

Единорог кивнул:

— Ты прав, он дорого стоит. Я с тобой!

Самуил усмехнулся:

— Согласен. Но она ведь вернется, рано или поздно… Ты собираешься торговаться с ней?

Абиссинец не ответил и продолжал что-то обдумывать, то и дело, бормоча себе под нос. Через несколько минут он довольно улыбнулся.

— Если все пройдет гладко, то по ее возвращении нас здесь уже не будет. — Он повернулся к двери своей комнаты и прикоснулся ладонью к холодной стали. — Что же все-таки случилось тогда?

— Ты о чем?

— Почему она делает это сейчас? Не тогда?

С этими словами он поспешно направился к выходу. Самуил и Единорог переглянулись и последовали за ним. Он почти бежал, будто предчувствовал. А, добежав до операторской, наконец, понял. Абиссинец смотрел на монитор, не отрываясь, и его брови все больше сдвигались навстречу друг другу.

Картина, представшая его глазам, была худшим из вариантов, которые он рассматривал.

Самуил присвистнул:

— Ни хрена себе, он переплюнул даже тебя. Вот это да.

— Самуил, помолчи.

— Это ведь нехорошо, да? Что мы будем делать? — Единорог задал свой вопрос, пытаясь разглядеть на нечетком изображении с монитора, что из обломков на экране было когда-то столом, а что — стулом.

— Подождем. Еще не все ясно.

Чем больше он пытался контролировать растущую в нем бурю, тем меньше у него получалось оставаться спокойным. Кусочек за кусочком память складывала ему картину прошлой жизни. Но все эти воспоминания не могли быть его. Максим не хотел принимать их, желая, чтобы все они стали лишь насмешкой его разума, а не необходимой правдой, возвращающей его к реальности.

«Почему я? Почему со мной?!»

Алиса была сто раз права. Права во всем. Ему дали шанс, дали возможность забыть. И его, так называемая, бабуля хотела именно этого. Пусть так по-идиотски, но она хотела помочь. Только он получил такой щедрый шанс от Далматинца, но из-за собственной глупости даже не воспользовался им.

«Почему? Они все оказались правы… Даже Катя… Катя? Черт! Что же я наделал? Почему?»

Он не просил об этом, но почему ему позволили провести пять лет в забытьи? И почему так хотят, чтобы он вспомнил все сейчас?