Доверяя свою душу

— А теперь главное. Я предлагаю вам немного отдохнуть. После всего что произошло, я не имею права и не хочу, чтобы вы сразу же появлялись на работе.

Ловите мою челюсть.

— За счет компании, разумеется.

Вот это сервис.

— Спасибо. Я как раз собиралась просить свой отпуск пораньше. Планировала на две недели улететь.

Кинула быстрый взгляд на Айяза и поняла, что он готов меня разорвать на куски. Что ему не так?

Все выходные вел себя так, словно и видеть не хотел, а сейчас что?

— Отлично. Выбирайте, куда именно и так как заведуете финансами, оформите все как полагается, Айяз на правах начальника подпишет.

Ага, он меня скорее сожрет вместе с бумагами, чем подпишет.

— Отлично, — несмело улыбнулась. — Я планировала закрыть дела и с десятого по двадцать четвертое улететь.

— Вы уверены, что не хотите раньше?

— Уверена и спасибо.

— Вас уже ждут в отделении полиции. Следователь Орлов ведет дело, а наш адвокат Романовский будет ждать вас у входа в участок.

— Поняла. Я могу идти?

— Да можете. Айяз ты тоже свободен.

— До свидания господин Мустафа.

Развернулась и пошла на выход, чувствуя за спиной огненный взгляд арабского демона.

Остановилась только у лифта. Айяз встал рядом.

— Нам многое нужно обсудить женщина, — проговорил стальным от злости голосом.

— Согласна. А то в выходные было так мало свободного времени, что даже позвонить не удавалось, да? — повернула в его сторону голову и увидела, как его глаза почернели.

Я никогда не привыкну к его красоте.

— Ты провоцируешь меня Айсель, но я не поддамся. Сегодня приеду к тебе, и мы поговорим.

— А где вопрос? Разве я тебя приглашала?

Прозвенел тонкий «дзинь» и лифт открылся. Вошла в него и повернулась. Он остался стоять на месте. Но его лицо стало другим.

— Мне нужно извиниться перед тобой.

Вот она, причина его молчания — вина.

Створки стали закрываться, и я успела проговорить, чтобы он меня услышал:

— Ты не виноват.

Айяз лишь покачал головой, не соглашаясь с моими словами.

Глава 16

Зачем он винит себя? Ведь даже я не считаю его виновным. Я же понимаю, что будь он рядом в тот момент, сломал бы того вдвое при одном взгляде на меня. К чему эти терзания? Еще и меня наказывает тем самым, лишая внимания и его самого.

Сложный мужчина. И его реакция на мой перевод в главный офис? Что это было? Он против?

Кажется, что я не до конца понимала с кем связываюсь, когда соглашалась на эти странные отношения. Он сложный мужчина. А я? Готова ли я к такому напору? Готова уступить место главного рулевого в своей жизни?

Если знать, что это имеет смысл, тогда…, наверное… Но ведь мы не в том положении. Не так ли?

Без гарантий. Без будущего и даже намека на него. Может быть он против не зря?

Его страна, его территория и там он будет хозяином. Было ли мое согласие поспешным. Но ведь я работала для того, чтобы заявить о себе. Что изменилось сейчас?

Маленькая и глупая девчонка.

Жадно хватая песок рукой и сжимая ее в кулак, в надежде не проронить ни единой песчинки, мы забываем, что он слишком зыбок.

Вот и я, теряю гораздо больше, с каждым мгновением рядом с ним.

Можно ли поставить на чашу весов счастье, против разума и покоя или разбитой любви?

По всей видимости мой анализ ведет к единственному пути, и я разрываюсь на части.

Моя душа и мое сердце протестуют, разум стучит молотком. Но рядом с ним мои решения всегда иные.

Рядом с ним я не сопротивляюсь, поддаюсь, подчиняюсь.

Где хорошо и плохо, где правильно и нет, все остается за чертой, когда я смотрю на него.

— Привет, — здороваюсь с Айязом.

— Привет, — говорит глухо.

Проходит в квартиру. Разувается. Смотрит пристально.

— Айяз, — тянусь рукой к его лицу, перехватывает. Не позволяет.

Целует в открытую ладонь и подносит ее к щеке. Поглаживаю пальцами щетину, что так приятно колет нежную кожу.

— Прости меня, красивая.

— Ну хватит, — касаюсь второй щеки, поднимая голову, чтобы заглянуть в глаза. — Я не хочу, чтобы ты брал на себя эту глупую вину. Не хочу постоянно вспоминать об этом.

— Я злюсь, — рычит, отрывая мои руки от себя, крепко сжимая их. — Хочу разорвать этого ублюдка. Он не достоин жизни. Шайтан (араб. — дьявол).

— Не стоит, — встаю на носочки и целую в подбородок. — Он того не стоит.

— Как представлю, что он касался тебя, — его глаза наполнились кровью и мне стало страшно.

Бросаюсь к нему на шею и крепко обхватываю его. Он делает тоже самое. Боюсь отпускать. Не хочу этого. Все так запутано стало. Вроде бы прозрачно, но как в тумане.

Что это? Чувство собственности или это его чувства ко мне?

— У меня для тебя кое-что есть, — шепотом произносит он отстраняясь.

Лезет в карман и достает оттуда цепочку из белого золота. Берет мое левое запястье и надевает на него браслет.

Поднимаю руку и рассматриваю кулон. Маленький полумесяц с несколькими красными камешками, расположенными по всей длине от уголка к уголку.

— Он восхитительный. Большое спасибо, — улыбаюсь мужчине. — В честь чего подарок?

Пожал плечами.

— Хочу, чтобы у тебя было что-то от меня.

Странная речь. Неужели сегодня мы с ним думали об одном и том же, и он пришел попрощаться со мной?

Эта мысль внезапно напугала меня.