Доверие

Парни окружают стол. Им наверняка не терпится выяснить, что происходит. Когда страница поиска загружается, я ввожу имена отца и матери. Заголовки мгновенно бросаются в глаза.

Сердце колотится в груди.

– О чем они пишут? – интересуется Ной, выглядывая из-за моего плеча.

Я мотаю головой. От злости сдавливает горло. Понятия не имею, как это остановить.

– По утверждениям инсайдеров, отец был деспотичным тираном, – говорю я, бегло читая статью, – и моя мать его боялась. Он забрал ее с собой, потому что не верил в ее преданность после своей смерти.

Бред какой-то. Он жил ради ее благополучия.

Закрыв заметку, просматриваю остальные заголовки, упоминания в «Твиттере», ссылки на видео на «Ютьюбе». Серьезно? Уже появились видеоблоги с конспирологическими теориями?

Чья-то рука закрывает монитор и отворачивает его от меня.

– Не смотри на это. – Джейк захлопывает крышку ноутбука. – Ты в курсе, какое дерьмо лилось из прессы, потому и держалась подальше от интернета.

Впиваюсь ногтями в столешницу.

– Ну, такое возможно? – вмешивается Ной.

Отец бросает на него многозначительный взгляд.

– То есть… это в любом случае никакого значения не имеет, верно? – поспешно добавляет парень. – Они были мудаками.

Я делаю глубокий вдох, стараясь его не слушать.

Однако он прав. Какая разница? Почему меня взбесила данная ситуация?

– Это не твоя проблема, – строго говорит мне Джейк.

Подняв глаза, ловлю его невозмутимый взгляд. Он проявляет терпение, но… готов ко всему, если понадобится его помощь.

Я встаю, беру сотовый, листаю список контактов и нажимаю кнопку вызова.

– «Бартлетт, Шнайдер и Абрахам». С кем вас соединить?

– Это Тирнан де Хаас. Мне нужно поговорить с мистером Исуолой.

После короткой паузы секретарь произносит:

– Да, мисс де Хаас. Пожалуйста, подождите.

Калеб держится поодаль, облокотившись на деревянную балку между кухней и гостиной. Его глаза опущены, в отличие от Джейка и Ноя, которые пристально смотрят на меня, стоя у стола.

– Тирнан, – отвечает мистер Исуола. – Как поживаешь?

Я отворачиваюсь от парней в попытке хоть как-то уединиться.

– Вы видели статью в «Дэйли»? – спрашиваю тихо.

– Да, сегодня утром. – Его голос звучит печально. – Я уже отправил им письмо о прекращении противоправных действий.

Качаю головой.

– Нет.

Мужчина несколько секунд молчит.

– Хочешь, чтобы они напечатали опровержение?

Вздохнув, начинаю наматывать круги по кухне.

– Ущерб уже нанесен. Теперь читатели будут верить в это, несмотря ни на что. Но я хочу, чтобы такое больше не повторилось.

– Ты намерена преподать урок другим на их примере?

– Да.

Мы оба замолкаем. Надеюсь, он без моих пояснений поймет, о чем я прошу. Конечно, это покажется мелочным, к тому же потом я могу передумать, но, насколько всем известно, родителей я любила и боготворила. Со стороны журналистов скверно публиковать бездоказательную историю, особенно перед лицом осиротевшей дочери пары.

– До скорого, – говорит мужчина, уловив намек.

– До свидания.

Я сбрасываю вызов и, подойдя к раковине, наливаю себе стакан воды.

Джейк останавливается сбоку от меня.

– Ты могла бы просто сделать заявление.

Едва слышно засмеявшись, закрываю кран.

– Дочь вступается за родителей? Очень правдоподобно, – бубню я. – Если дело дойдет до суда, им придется раскрыть свои источники.

– И ты готова поспорить, что никаких источников нет.

– Я точно знаю, что их нет. – Подношу стакан к губам. – Мы с Мираи жили в том доме. Никто не контролировал мою мать. Именно рядом с ним она и хотела быть.

Сделав глоток, выхожу из кухни и двигаюсь к лестнице. Мне нужно принять душ.

– Почему ты беспокоишься о них? – слышу вопрос Ноя. – Они ужасно к тебе относились.

Остановившись на третьей ступеньке, я пытаюсь заставить себя идти дальше, потому что не знаю, как ответить. Мне требуется несколько секунд, чтобы развернуться и встретиться с ним взглядом.

Если честно, я понятия не имею – почему. Мое сердце не смягчилось по отношению к ним, однако что-то изменилось с момента моего переезда сюда. Появилась черта… предел тому, что я теперь готова терпеть, которого не было раньше.

Пожимаю плечами, подбирая слова, только другого объяснения не нахожу:

– Они мои родители.

Парень прищуривается. Все трое смотрят на меня. Больше ничего не сказав, я поднимаюсь на второй этаж. Мне почти хочется улыбнуться. Возможно, мама и папа не заслуживают моей преданности, но отстаивать справедливость, оказывается, довольно приятно.

Я прикрепляю ветки проволокой к металлической вешалке, украденной из шкафа Джейка. У меня только пластиковые, их невозможно согнуть в круг.

Кусачками отрезаю излишки проволоки и распределяю хвою вдоль венка. То, как веточки слегка хаотично и непредсказуемо торчат в стороны, вызывает улыбку. В детстве мой дом к праздникам украшали профессионально, с переизбытком белых тонов. Поэтому я рада сделать что-то более естественное к Рождеству. И пахнет гораздо приятнее.