Доверьтесь Ченам

– Мэдди, рад, что ты здесь, – говорит Нейтан. – Прости за Роба.

– Что происходит? – Я следую за ним в сторону, подальше от толпы охранников, топчущихся по красивой гостиной. – Где все подружки невесты?

– Их попросили вернуться в свои номера. Невеста не хотела, чтобы они узнали об этом.

– О чем узнали?

Нейтан выдыхает:

– Подарки для чайной церемонии – все эти часы, украшения и деньги – пропали.

Мне удается сделать небольшой вдох. Мой рот открылся, глаза расширились, брови приподнялись. Выгляжу ли я искренне удивленной?

Нейтан берет меня за руку, но, кажется, вспоминает, где мы находимся, и отпускает ее. С очередным вздохом он говорит:

– А подружка невесты утверждает, что это ты их забрала.

– Что? – Правильно ли я сочетаю шок и гнев? Должна ли я вообще злиться? Или просто быть шокирована? Боже, я плохая актриса. Мне нужно перестать гадать. Да, я определенно должна злиться.

– Почему она так думает?

Он качает головой.

– Она сказала, что это ты помогла ей отнести коробки в комнату, и ты видела код сейфа. – Он понижает голос. – Послушай, Мэдди, конечно, я не верю ни единому слову из этого. Я имею в виду, господи… Но она настаивает на том, чтобы они обыскали твой номер, и я должен следовать протоколу…

– Понимаю, – быстро перебиваю я. Мне больно видеть его лицо таким измученным. Очевидно, что он ненавидит себя за то, что вынужден говорить мне такие вещи. – Это совершенно нормально. Я не против, чтобы мою комнату проверили.

Надеюсь, моя мама и тети успеют вынести тело до этого момента. Возможно, мне стоит дать им больше времени.

– Ты уверена? – Глаза Нейтана ищут мои, и в них так много невысказанного. Беспокойство, гнев, но больше всего желание. Видя это, я чувствую, как во мне тоже зарождается желание, и – боже! – я не могу поверить, что мы здесь, сейчас, и я даже не могу прикоснуться к нему из-за всех этих чертовых охранников. Ну, и обвинение в воровстве против меня. Не забывай, Мэдди.

Сейчас не время. Я отвожу взгляд.

– Да, уверена.

– Хорошо. Давай проверим.

Я держу себя в руках, пока Нейтан ведет меня в главную спальню.

Внутри оказывается еще хуже, чем я себе представляла. Вернее, все так, как я представляла, но еще хуже, потому что теперь это реальность. Я реально стою там и наблюдаю за последствиями преступления Морин.

Жаклин сидит у изножья кровати в дымке белого шелка и рубинов и плачет. Морин сидит рядом с ней, и ее рука обвивает бледные плечи Жаклин, будто защищая. Она протягивает ей платок. Том яростно печатает сообщения на своем телефоне у эркера, и оба родителя там же. Мистер Сутопо с кем-то ругается по телефону, миссис Сутопо ругается с кем-то по своему, а родители Жаклин спорят друг с другом:

– Ты должен был прийти сюда, чтобы убедиться, что все в порядке после чайной церемонии.

– Я? ТЫ должна был сделать это! А что ты делала в это время?

Это полный и абсолютный хаос, и все внутри меня требует убежать к чертям собачьим. Но рука Нейтана на моей спине, и он, словно читая мои мысли, успокаивающе похлопывает по ней.

В этот момент Жаклин поднимает голову.

– Мэдди! – кричит она и поспешно встает. Она спотыкается о свое платье и почти падает, если бы Морин не поймала ее. Морин бросает на меня взгляд, когда Жаклин бежит ко мне и сжимает мои руки своими, холодными и дрожащими.

– Мэдди, – говорит она, ее взгляд прожигает меня насквозь. – Мэдди, Мэдди, пожалуйста, скажи мне правду…

Ее голос срывается, и она начинает рыдать.

Мистер Сутопо направляется к нам и кричит:

– Вот воровка!

– Нет! – говорит Нейтан. – Успокойтесь, пожалуйста, все. Давайте послушаем, что скажет Мэдди. Мэделин.

Все затихают и смотрят на меня. Жаклин делает дрожащий вдох и спрашивает прерывающимся шепотом:

– Ты забрала подарки с чайной церемонии?

– Нет, – спокойно отвечаю я.

В комнате раздается коллективный вздох, а затем все реагируют одновременно.

Морин:

– Она лжет!

Мистер Сутопо:

– Конечно, она бы так сказала.

Том:

– Да ладно, давайте просто позвоним в полицию.

Жаклин смотрит на меня сквозь слезы.

– Правда? Они пропали, Мэдди, и я не знаю…

– Я не брала их. – Мой голос звучит твердо. Я сжимаю ее руки, надеясь придать себе сил, а затем смотрю на Морин: – Она последней их видела. Я только помогла принести их сюда, но оставила их ей.

Это странно – обвинять кого-то другого в преступлении. Даже если я точно знаю, что Морин преступница, даже если она хотела подставить меня, это все равно не очень приятно. Я не чувствую себя оправданной или что-то в этом роде. Я просто чувствую себя дерьмово. Все внутри меня сжимается, особенно когда Жаклин издает сдавленный всхлип и смотрит на Морин. В выражении лица Морин проглядывает страх, гнев и что-то еще, чему я не могу дать четкого определении, но это больно видеть.

– Это была не я, – плачет Морин. – Да ладно, Джеки. О, ты же знаешь меня, я бы никогда! Обыщи ее комнату, она, наверное, спрятала их там.

Жаклин снова поворачивается ко мне, выражение ее лица извиняющееся, но отчаянное.

– Я… ты не против, Мэдди? Мне не хочется этого делать, но…

Я поднимаю подбородок и встречаюсь с ней взглядом.

– Не против. Мне нечего скрывать.