Дождь тигровых орхидей. Госпожа Кофе

В ту ночь мы проговорили часа два, вспоминали всех: и покойного Сергея Минкина, и анализировали поведение Тимура и Валентины в те дни, когда видели их вместе в нашей общей компании. Потом Рита мне извиняющимся тоном сказала, что не хотела бы, чтобы у меня были такие знакомства, как Минкины и Атаевы. Что негоже следователю прокуратуры общаться с бандитами и мошенниками, и что, какие бы человеческие качества меня ни привлекали в Тимуре, я не должен был поддаваться его обаянию, и что, возможно, он сам, Тимур, выстраивал отношения с нашей семьей исключительно для того, чтобы впоследствии сделать и нас с Ритой своими кредиторами – ведь он отлично знал, что у нас есть деньги. Осознавать это было особенно горько.

Мы легли спать глубоко за полночь, и у меня осталось такое нехорошее чувство, будто мы с Ритой все наши чувства и силы тратим на совершенно чужих людей и их проблемы.

– Не переживай, Марк, – сказала она вдруг, уже засыпая, словно прочитав мои мысли. – Кто-то же должен найти убийцу. Двойное убийство – это тебе не фунт изюма.

7. Письма в Израиль

«Дорогой Яков! Спасибо тебе за последнее письмо. Я чувствую, что ты меня любишь, и это придает мне сил. Если бы ты только знал, как мне тебя не хватает. Я тебе уже писала, что живу совершенно чужой жизнью, что все, что меня окружает, за исключением наших детей, – чужое. Иногда мне кажется, мы с тобой допустили где-то колоссальную ошибку. Вернее, ее допустил ты, а я во всем с тобой согласилась. Тебе не надо было настаивать на том, чтобы я сохранила первую беременность, а потом и вторую. Ты слишком далеко от меня, чтобы я и дальше чувствовала, что мы не безразличны тебе. Деньги. За деньги спасибо большое. Но все равно они не заменят мне – мужа, а детям – отца. Ты пишешь, что я могу в любое время приехать к тебе и мы все станем жить вместе. Но как ты себе это представляешь? Для меня это слишком сложно. К тому же надо бы нам зарегистрировать брак, а это, сам знаешь, не так-то просто. Хотя стоит тебе этого сильно захотеть, ты приедешь, и мы с тобой распишемся. Знаешь, мне иногда кажется, что я и сама этого боюсь. Нет, не приезда, а того, что может за этим последовать. Совместной жизни. Я так долго этого ждала, так долго об этом мечтала, что теперь, если вдруг ты все же решишься приехать сюда, ко мне, специально для того, чтобы зарегистрировать наш брак, я просто не выдержу. Умру от счастья. Знаешь, я никогда не рассказывала тебе, что я испытывала, когда мы бывали с тобой вместе. Когда выезжали за город, прячась ото всех и проводя выходные на природе. Тогда мне казалось, что от той радости, которая меня переполняла, у меня остановится сердце. Это было (ты не обижайся, я тебя прошу), это было похоже на пресыщение, когда понимаешь, что большего-то тебе и не надо. Такая охватывает истома, так становится сладко на душе, что даже подташнивает.

Собственно говоря, я пишу это письмо, чтобы рассказать тебе о том, что произошло со мной буквально на днях. Наш дом… Наш красивый и добротный дом в Пристанном, который мы с тобой так любили и который, как ты мне сам неоднократно говорил, ты построил для меня, вернее, для нас и наших детей… Я все никак не могла найти повод, чтобы туда проникнуть. Просто даже не представляла себе, что бы такое придумать, чтобы снова оказаться там, где мы с тобой, мой дорогой Яков, были так счастливы. Я понимаю, в то время, когда начинался наш роман, ты жил двойной жизнью, и тебе было нелегко разрываться между нами – мной и твоей И. Но все равно, согласись, это было прекрасное время. И ты правильно поступил, что в ультимативной форме заявил ей, что дом в Пристанном – твой. Во всяком случае, мы могли там с тобой спокойно проводить время, не боясь, что она объявится и начнет что-то там требовать. Согласись, я не уводила тебя у нее. Ты и сам уже был один, вы расстались, а потому совесть моя чиста.

Но я ушла от главного. Тебе, вероятно, не терпится узнать, как же я пробралась в дом. Да очень просто. У меня же были ключи. Были-то они были, да только после того, как твоя И. выставила дом на продажу и когда в нем поселился новый хозяин, я уже не могла бывать там свободно. Хотя мне не составило труда вычислить, когда хозяина там долго не бывает, сразу после его отъезда. Но я не могла наведываться туда часто. Поэтому когда-то мне везло, а когда-то и нет. Мне было, с одной стороны, приятно оказаться в тех стенах, где я была так счастлива, но, с другой стороны – больно. Ведь там не было тебя. И вообще дом казался пустым, как будто умер после того, как ты уехал, мой милый Яков. Знаешь, я иногда произношу твое имя вслух, и мне кажется, что я зову тебя. Уверена, там, где ты есть, ты чувствуешь этот мой зов и как-то реагируешь на него. Возможно, начинаешь думать обо мне, вспоминать. Так же, как и я – я чувствую, когда ты думаешь обо мне.