Дождь в полынной пустоши. Часть вторая

− Зря с тобой время убил, − добро хлебнул из кружки канальщика и смачно сплюнул вино обратно. - Или у тебя другие соображения есть? Поделись, если что.

Из шинка унгриец, окружным путем, отправился в Серебряный дворец. Совет назначили на вечер. И до того времени успеет нанести несколько необходимых визитов.

ˮХорошо Иову, его кит один раз проглотил, а тут....ˮ − ворчал Колин, не особо отчаиваясь неудаче со Стейнбеком. Сколько раз на него пасть разевать будут. И сколько таких пастей наберется?

ˮПортить аппетит, так уж всем,ˮ − выбрана Колином не замысловатая стратегия ближайшего времени.

Привычное приветствие скаров несших караул. Гулкое эхо шагов разбежалось по Залу Арок. Колин еще только подходил к лестнице, а уже предчувствовал, обрадуют.

− Вас срочно желает видеть камер-медхин, − выложил Пейкер, исполнив не свойственные обязанности.

ˮСколько ему перепало?ˮ − видится Колину сплошной меркантилизм. Скары относятся к корыстолюбию весьма предосудительно. Глупость, но они ей гордятся.

ˮДать ему больше? Для забывчивости?ˮ − в планах унгрийца посещение камер-медхин последней. Но как не вспомнить Писание. − ˮИ последние станут первыми.ˮ Его случай.

− Ты нацелился открыть большие двери, − выдала без всяких вступлений Гё. Её слова прозвучали открытым обвинением и никак иначе их истолковать невозможно. - Не много ли чести такому как ты?

− Чести много не бывает. Или мало. Она или есть или её нет, - балансировал Колин между желанием ответить грубо и проявлением терпимости к женскому недовольству. Воевать всегда успеется.

− Лоб не расшибешь? - проигнорировали его неконфликтность. Сама камер-медхин настроена вести жесткие баталии. Компромиссы потом, после ,,первой кровиˮ. Сейчас же она слишком зла на унгрийца понимать объяснения и принимать извинения.

− Не имею привычки низко кланяться и таким способ что-то открывать.

− Это плохо, юноша.

− Кому?

− Всем! - зло харкнули в Колина. До вазы со стола дело не дошло. Но она рядом. Под рукой.

ˮЭдак её....ˮ

− Меня еще рано подозревать в мятеже, − как мог, оттягивал унгриец ссору. Он так и не определил, кого представляет Гё при Серебряном Дворе. Короля, но через скольких? И все ли у нее полномочия от Моффета.

− А по ощущениям он вот-вот грянет. Унгриец, новик, барон, советник. Куда дальше? Через кого?

− Вам подробно? Или вкратце?

− Правдиво.

− С чего начать?

− С сегодняшнего Совета, − клокотала Гё, сцепив руки в замок, не искушаться вазой.

− Совет состоится, − нисколько не шутит Колин с камер-медхин, чья воинственность прибывала и прибывала.

− И?

− Остальное на Совете.

− Вот именно! На Совете! − и не думала брать передышку Гё. − Что в тебе такого, занять место Латгарда? Обширные связи в столице? Нет. Богатый опыт? Тоже нет. Высокая и влиятельная родня? Опять нет! Солидный капитал? Снова нет! Огромный фамильный надел? Совсем нет! Объясни темной старухе, для чего тебе лезть в канцлеры?

ˮС этого бы и начинала,ˮ − поратовал унгриец за простоту в отношениях. Без дальних подходов и резких закидонов.

− Хочу и буду, − объявил Колин, заставив замереть Гё с открытым ртом. Замок пальцев распался.

− Никогда! - грозят ему вполне серьезно.

− Уверены?

− Уверена!

ˮВрешь!ˮ − подловил Колин взбешенную камер-медхин. Иначе, зачем он здесь выслушивает её вопли?

− Своего протолкнуть желаете? Верно? - раскрыл унгриец причину ругани.

Гё запнулась с ответом. Говорить ли как есть? Но предпочла уклониться от прямых высказываний. Не зачем открываться.

− Уймись, − спокойно заговорила камер-медхин, преподав, как она думала, урок самообладания. − Довольствуйся тем, что о тебе говорят за каждой оконной портьерой, в каждом столичном доме.

− Поговорят и забудут. Это же столица. Славу надо подпитывать. Баронов в Карлайре полно. Гораздо меньше канцлеров, − надавил Колин на больное, рискнуть немного оживить страсти. Речи во гневе - истина наружу.

ˮИли вазой в рожу.ˮ

− Бог подаст! - отказано со всей категоричностью и злостью.

− Хорошо бы мне! Больше подхожу.

Камер-медхин нервно шагнула вперед-назад. Для выскочки унгриец держится более чем уверенно. А значит по-хорошему с ним не договориться. Предупреждение проигнорирует, угроз не испугается, а то и припомнит при случае. С него станет!

− Маршалк сбежал, твоя заслуга? - спросили Колина и не выслушали. Не могли его выслушать. Терпения не хватило. − Вижу твоя. Но Гаус это только Гаус. Дурак с деньгами. Как с остальными поступишь?

Колин хитро сощурился. Ему нет нужды откровенничать. Камер-медхин убедит сама себя в чем угодно. И обманется. Ему это нравилось.

− Убрался бы ты с глаз долой, − сдалась Гё. Затея, вразумить унгрийца ни к чему не привела.

ˮНадо было предложить денег,ˮ − сокрушалась камер-медхин и не особенно веруя в их власти над бароном.

− Это вы пожелали вообще или для какого-то конкретного случая?

− Для этой минуты! - скоргочет Гё.

− Как скажете. Но когда на мой пурпуэн привесят золотой позумент, а подмышкой окажется папка с гербовыми бумагами, я не буду столь покладист. И возможно уже вам придется убраться. Из Серебряного дворца. Совсем.

− Тебя не примут в качестве канцлера. Король не допустит!