Дождь в полынной пустоши. Часть вторая

− По правде сказать, не знаю к чьей руке такая штука, − оружейник распутал тесемки, раскрутить обертку из грубой рогожи. Вторым слоем, выделанная воловья шкура в столбцах иероглифов, нанесенных киноварью. - Но клинок необычный. Купец заезжий принес. Сказал от отца остался. Ему самому, мол, не к чему, не способен к бою, может, купит кто. Вам предлагаю первому. Потому как по собственному опыту знаю, не пойдет такой товар. Некому у нас его предложить.

− А мне пойдет? - не терпелось Колину увидеть оружие.

− Сейчас и посмотрим, − отбросил края шкуры Кроус.

− Ох, ты матушка моя, родная! - задохнулся унгриец от восхищения. - Вот это да!

− А как называется? − вытаращил глазенки пацаненок на экзотическое совершенства.

Колин подхватил клинок, украшенный по тупью девятью кольцами. Всей длинны два локтя. У основания ширина клинка в ладонь. Изогнутая ручка, кольцевая головка черена. Оружие можно было держать двумя руками. А как оно пело! Взмах и в свисте клинка слышится мелодичный звон колец.

− Падао.

− А кольца зачем?

− Помнишь, о дентайре спрашивал? Другой вариант. Копья ловить. Копье на востоке - король оружия. Не бесспорно, но в умелых руках и полено страшная штука.

Колин повертел клинок во все стороны.

− Интересно сделан. Изгиб меньше. Острие. Пропорет и доспешных и бездоспешных. Пропорции...

− А откуда вы все знаете?

Здесь Кроус обратился вслух. Не давало ему покоя всезнайство юного покупателя. Не в оружейной же родился и жил. И какую оружейную надо иметь, такие диковины держать.

− Лучше спроси почему?

− Почему?

− Хотел и узнал. Как понимаешь, главное слово хотел.

Колин тряхнул меч.

− На что похоже?

− На колокольчики в упряжке и на трещотку гремучей змеи.

− Да ты настоящий рифмоплет!

Унгриец прошелся по оружейной, выписывая рондели. Клинок тяжеловат и лучше биться им используя инерцию движения. Как всегда досталось многострадальному манекену. Рубанул чурку с протягом. Деревянное тулово распалось, цепляясь сколами и расщипами за рассеченную кольчугу.

Колин перебросил клинок из руки в руку.

− Беру!

− Я же говорил, вам подойдет! Сто пятьдесят штиверов. К нему еще ножны прилагаются.

− А мой процент? - посмеялся Колин.

− Уже с учетом скидки, − зажал обещанное Кроус. Оружейник тот же торгаш, своего не упустит.

− Беру!

Мальчишка с сожаление смотрел на погибшего истукана.

− Я так не сумею.

− Сумеешь! - Колин указал мальчику на столб. По нему медленно ползла муха. - Хочешь, чтобы получилось? - он нанес колющий удар. Сталь вонзилась совсем рядом. Муха улетела. - Работай!

− Еще что присмотрите?

− Вообще-то я пришел за этим, − указал Колин в дальний угол.

− За дровоколом? - Кроус растерялся, верить унгрийцу или посмеяться своеобразной шутке.

− Была одна задумка. Но падао значительно лучше!

Унгриец ушел, оставив оружейника гадать, зачем тому понадобился колун. Кроус даже осмотрел старый тупой топор. Но сколько в руках не вертел, сколько не примерялся, не сообразил, где бы пудовая железяка сослужила его лучшему клиенту добрую службу.

Встреча с Бово не омрачила радость от удачной покупки. Вилас выглядел совершенно потерянным и поникшим.

ˮТяготится секунданством? Попросит отставки? Приятели мозги выели? Отщепенцем быть трудно. Даже фаталистам.ˮ

− Вас пожирает огонь раскаянья идти против своих? Или гложет червь сомнений, в праве ли вы оказывать услугу неприятелю.

− Я о том не думал.

− Тогда слушаю вас. Не думать, не многим отпущено. Думать не думая это одно, а чтобы совсем, редкость, − словоблудствовал Колин под настроение.

− Мне необходимы три тысяч, − честно назвал причину переговоров Бово.

− Во столько вы оценили свою не брошенную перчатку? Не дороговато ли? Даже с учетом десяти штиверов за простую пару и пятьдесят из тисненой кожи.

− Это цена моего найма.

− Надоело состоять в виласах?

− Надоело толкаться в очереди.

− Зачем конкретно?

− За жалованием, за выслугой, за возможность отправиться весной на войну и там подохнуть. За всем.

− Почему три, а скажем не шесть или десять?

− Заплатить вергельд за свернутую скулу и выкупить закладные на фамильные земли. Хочу вернуться в Кьезу.

− Приелась столичное бытие?

− Во! - Бово чиркнул большим пальцем по кадыку. − Чего не коснись, поганейший привкус серебра.

− Мечтаешь содрать деньги с меня?

− Заработать. Честный меч на честной работе.

− А у меня нет честной работы для честного меча.

− Тогда какая есть. Но за три тысяч.

− Договорились. Оплата по факту.

Бово не обиделся. Сейчас он уже не выглядел фаталистом.

ˮОчень жаль,ˮ − осудил унгриец неоправданную жертвенность виласа, но отнесся с понимаем. - ˮЕсть-пить все хотят. Этот, по крайней мере, просит заработать.ˮ

Перед воротами Хирлофа Колин постоял на морозце, поскрипывая новым снежком под каблуками. На удивление тихо, безветренно и тянет березовым вкуснейшим дымком. На небе звезды и луна. Далеко звякнул и онемел колокольчик прокаженного. И ни звука больше.

11. День Святого Марка (11 октября)

,,...Сострадание к побежденным умоляет победу.ˮ