Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

- Ну, хорошо, об имени потом. Цинция заболела, и вследствие болезни у нее развился частичный паралич. Жена вас бросила, сочтя непомерным тяглом, прожить остаток дней ухаживая за больным ребенком и с нелюбимым мужем. Согласитесь, не самое приятное времяпрепровождение, когда хочется цветов, внимания и маленьких радостей. Она моложе на тридцать лет. Вы купили её у родителей, не оставив выбора вам отказать. А вот у вас выбор был. Но я не осуждаю. Ваше право, ваши деньги и ваш воля их вложить, сообразно личным пристрастиям. Для вас это оказалась Марет Коше.

Колин прервался послушать Сеньи.

- Чтобы вы не предложили, и сколько бы не предложили, я не соглашусь.

- С чего вы взяли, что я буду что-то предлагать? И в мыслях не держал.

- Будете, - презрительно скривился Сеньи. - Но я послал бейлифа, пошлю и вас.

- Положим, бейлифа вы не послали, а избегаете. А насчет меня… Мне еще никто не отказывал.

Эсм? — глянул он на Арлем предупредить о начале.

- Я помню! — ответила вслух фрей. Так она меньше боялась.

Колин щелкнул пальцами, подавая знак.

Фрост, подручный присланный псарями, принес малышку. Ребенок походил на тряпичную куклу. Ручки-ножки неестественно болтались.

Девочку положили на стол, и Колин пододвинул свечи поближе. Притащили чашку с водой, где унгриец тут же вымыл руки.

- Что вы собираетесь делать? — забеспокоился Сенье.

- Мы говорили об её имени?

- Ция, - ответил сыскарь, уже не кочевряжась.

- Вот и познакомились. Ция! — позвал Колин. Но ребенок не реагировал, ни на имя, ни на прикосновения.

- Что ты собираешься делать? — заерзал сыскарь высвободиться.

- Сейчас увидишь.

Унгриец сам, без посторонней помощи раздел и уложил малышку. Ребенок сонно сопел, но не плакал и не хныкал.

- Ей дали немного макового отвара, не беспокоиться. Ей ни к чему.

Колин повернулся к Арлем, подчеркнуть, говорит исключительно ей.

- Существует рецепт, где в отвар примешивают помет ос, но я предпочел, добавить анис и фенхель… Мандрагора подошла бы лучше, но давать её такой крохе? Надо обладать большой смелостью, рисковать жизнью дитя. Белладонну? Ну уж извините! Дикость какая!

- Что ты задумал? - упрямо замотал головой Сеньи, прогнать дурные догадки.

Колин достал футлярчик, открыл. Сыскарь вытянулся разглядеть, что в нем. Худшие опасения нашли подтверждения. На черном бархате поблескивал набор золотых игл. Прелесть, сотворенная ювелиром за прошедшие полночи под личным надзором Колина. Увидела иглы и фрей.

- Должно быть ты хороший отец, раз беспокоишься за своего ребенка. Некоторые выбрасывают немощных на мороз. Пока добирались, приметил двух. Один еще шевелился. Другого уже грызли собаки.

- Ты… Ты…, - старался подобрать слова Сеньи. Лишь великая осторожность не спровоцировать и ускорить действия не позволяла ему говорить унгрийцу грубости.

- Слушаю тебя!

- Ты не посмеешь тронуть ребенка!

- А что и кто мне помешает?

- Оставь её! Я все равно не буду на тебя работать! Слышишь! Не буду!

- Опять за свое. Я сказал хотя бы одно слово о работе? Или какой иной услуге? Нет. Так чего ты трындишь, не будешь на меня работать. Не работай. Кто тебя неволит?

- Тогда чего ты хочешь?

- Перестань орать, ребенка потревожишь, - Колин прощупал пульс на ручке и шее девочки.

Сеньи заерзал сильней. Тяжеленная рука Фроста придавила сыскаря к стулу. Острый стилет коснулся подбородка.

- Она-то в чем виновата?

- Кто? — Колин извлек иглу из набора.

- Ция!

- Ты себя вообще слышишь?

Унгриец перевернул девочку на животик, прощупал спинку вдоль позвоночника, выбрал пальцем и ногтем место вонзить иглу. Арлем удержалась не зажмурить глаза.

Господи, всеблагой, избави мя от напастей! - шептала она. Колин слышал её нервный шепот.

- Что ты делаешь? — рвался сыскарь спасать свою кровинку.

- Не ори, - одернул Колин Сеньи. — Дыхания не слышу.

Вряд ли присутствующие понимали действия унгрийца. Но, то что он делал, выглядело настолько чудовищно, что даже у привыкшего к смертям Фроста заходили желваки.

Сука! - сложились и разжались губы у бывалого псаря.

- Скажите ему, эсм! — воззвал Сеньи к исповеднице. — Скажите! Пусть оставит Цию в покое.

Та лишь кивнула, соглашаясь, не в силах ни отвести взгляда, ни открыть рта, заговорить с Поллаком.

- Эсм мне ничего не скажет, а захочет, я знаю наперед что, - Колин подбирал иголки, ввести в детское недвижимое тельце. Дожидался вдоха, вводил и подкручивал налево или направо.

- Эсм, - сморгнул Сеньи, навернувшиеся слезы отчаяния. — Вы же исповедница! Не допустите!

- Так вы знакомы? — говорил Колин не отвлекаясь. - Забавно. А я вот уверен, эсм не знает тебя. Вы знакомы?

Арлем замотала головой и что-то мыкнула.

- Я так и думал. Вопрос…., - Колин ввел новую иглу. — Вопрос… откуда тебе известно кто такая эсм? Или лучше спросить почему? Или для чего? Что скажешь, Сеньи? Только не ври, что работа обязывает все знать. Все знать никто не в состоянии.

- Эсм! — опять позвал сыскарь, проигнорировав унгрийца.

- Эсм не поможет, она здесь лишь засвидетельствовать, согласиться, некоторые вещи совсем не то, что нам представляются с первого взгляда. Ведь так, фрей?

Еле-еле согласный кивок.