Дождь в полынной пустоши (СИ)

- Кредиторы не согласятся. Я бы не согласилась, - за себя камер-юнгфер всегда отвечает твердо. Неплохо, хоть в чем-то не терзаться сомнениями.

По злободневней тем нет? - поскучнел Колин.

Как оказалось, нет. Или поднятая полностью не исчерпана.

- А хромоножка из Хорнхорда?

- Хромота не главный его недостаток, - через плеск воды доносится похохатывание довольной Лисэль.

Сквозняк неожиданно дернул занавесь и унгриец, прикрывшись, тихонько зафыкал, прочистить нос от навязчивых цветочных благоуханий.

- Но ведь есть и достоинства?

- О достоинствах лучше и не упоминать. То что уместится в ладошку...

Двое веселятся от души. До колик в боках.

- А корона?

- Она не тяжелей достоинств.

Не повезло, - собрался Колин двинуться дальше. Сплетни он послушает в другой раз, а дышать жасмином - кашель привяжется.

- Лисэль! Алама! Прекратите! - одернула третья праздноязыких.

Столь искрений порыв, новой участницы несколько вразрез общей атмосфере посиделок. Унгриец тут же раздумал покидать удобное местечко. Торопиться ему некуда.

- А что такого? Семейное счастья нашей Сати, волнует многих.... Скажешь Гусмар от нечего делать обивает её пороги?... Далеко не лучший вариант. Вряд ли в Анхальте ей достанется кто-то приличней! - заговорили наперебой с рассерженной компаньонкой.

- Я не собираю сплетен, - последовало неожиданно жесткое предупреждение.

Ответ столь же неожиданно насмешлив.

- Конечно-конечно! Ты же у нас фрей!

- Вот именно!

- Не поделишься? - камер-юнгфер мастерица держать многозначительные паузы. - Не сплетней.

Исповедница гранды! - вплыл у Колина образ девушки с четками в руках. И судя по последней фразе от нее ждут откровений и доверительности. И не просто ждут, провоцируют.

- Лисэль, думай немного, о чем просишь.

- Всего лишь мааааленькая тайна..., - обозначила камер-юнгфер рамки своей просьбы. - Поверь мне, большую не доверят никому. Включая исповедницу.

О чем она? - призадумался унгриец. В словах Лисэль присутствовала некая отсылка, скрытая сноска. Касающаяся прежде всего девушки в строгой столле с галереи Зала Арок, а не фрей, блюстительнице чужих откровений.

- Упомянутая тобой маленькая тайна, - отчитывали просительницу со всей строгостью, - предназначена не мне. Следовательно не мне ею и распоряжаться.

Ему-то, в общем, она тоже без особой надобности, - и это не сомнения, безоговорочная уверенность. Еретичность в той или иной степени присуща всякому и унгрийц не исключение. Другое дело её основы. Разочарование, обида, непонимание, неприятие. У Колина за отрицанием веры, стояла.... вера!

- Тебе виднее, золотко, - не усердствовала камер-юнгфер разговорить препоясанную четками упрямицу. На таких давить бесполезно. И брать штурмом тоже.

Как величать-то вашу драгоценность? - готов слушать Колин и имена и чужие секреты, но с толикой здорового скепсиса. Совесть, как и бумага, стерпят многое. Умолчат, и приврут. Ограничения самые умозрительные.

- Это не может даже обсуждаться, - строга исповедница.

- Стыдно повторить? Ведь так? Стыдно, Арлем?

- Лисэль!

- Хорошо, хорошо, - вновь готова примириться камер-юнгфер с упертой фрей. - Не желаешь не говори. Но с чего Сати взъелась на Поллака?

До меня добрались, - подивился Колин вниманию благородных эсм к его скромной персоне. Чего ожидать от такого внимания? Ничтоже сумняшеся утопят или, подтолкнут кверху? - Припомнят тебе званный обед, саин Поллак. Ой, припомнят! - сомневался унгриец в благоприятном для него итоге трехстороннего обсуждения. Вопрос, на сколько все плохо, сделался актуальным как никогда.

- Это..., - голос Аламы мягче кошачьих лапок.

Должны быть и когти, - не доверяет Колин товарке Лисэль Любопытно, доверяет ли ей сама камер-юнгфер? И во что доверие обходиться?

- Он самый. Унгриец. Со шрамом.

- С чего ты решила что Сати на него взъелась?

- Тебя не было рядом. И если бы не обстоятельства...., - порой чувство меры изменяло Лисэль. Говорить через раз намеками, проверяя остроту ума собеседника может и забавно, но слушать и верно угадывать, утомительно.

- Ты о Даане? - мурлычет Алама, безошибочно понимая камер-юнгфер. - Ах, он умеет досадить.

Мурлыка Колину еще хуже розмарина и жасмином. Но тут чихом не отделаешься, приходится терпеть.

- Новику откровенно повезло, иначе бы на нем отоспались за всех.

- Родство не дает тебе право осуждать Сатеник, - спешит вмешаться фрей. Для сплетниц святого мало, но ведь существуют определенные границы дозволенного. И чем раньше их обозначить, тем лучше.

- Боже упаси нас в чем-либо упрекать нашу милую гранду. Но сдается мне, стать счастливой Сати не достает решимости её матушки, - рассуждала Лисэль, явно нарываясь на разнос от Арлем. - Чтобы там не говорили, моя сестрица отважилась подставить передок проныре Моффету и заполучила беременность и корону. А моя племянница хочет второго, но стесняется первого.

- И что такого в твоем унгрийце, волноваться из-за отношения к нему Сати? - вернулась мурлыка к обсуждению новика.

- Вот и выясню. Подозреваю он на многое способен, - рассуждала камер-юнгфер беззаботно нежась в воде и взбивая ароматную пену.