Дожить до рассвета

Тут начинался открытый участок поля с промерзшей травой болотца, далее полого поднимался склон, и огненно-трассирующие очереди с высоты густо мелькали окрест, казалось, во всех направлениях пронизывая пространство. Уже не увертываясь от них, Волошин пробежал десяток шагов и упал, по жесткой траве недолго прополз вперед, выискивая взглядом кого-либо из командиров седьмой. Но людей тут было немного, наверно, седьмая успела уже скрыться в кустарнике, несколько человек, похоже убитых, в неестественных позах лежали на забросанной комьями примятой стерне. Переждав серию минных разрывов, когда, казалось, вот-вот все обрушится в преисподнюю, он опять вскинул голову и увидел бойца, который то замирал, припадая к земле, наверно, пережидая близкие очереди, то, поспешно перебирая конечностями, полз в его сторону.

— Товарищ комбат!..

Волошин вгляделся в сплошь серое, словно присыпанное пылью лицо ползущего, на шапке которого задержалось несколько комочков земли. Глаза его, однако, твердо и озабоченно глянули на капитана, и тот вдруг узнал в нем пулеметчика седьмой Денищика.

— Товарищ комбат, беда…

— Что такое, Денищик? Где пулемет?

— Да вот пулемет разбило.

— Ты цел?

— Я-то цел. А напарника… И это, командира роты убило, — трудно дыша, сообщил Денищик и умолк.

Волошин, с усилием преодолев спазму в горле, спросил погодя:

— Много… убитых?

— Хватает. Вон лежат… Да что — пулеметы секут так…

— Денищик! — быстро оправляясь от его известия, сказал капитан. — Ползком в кустарник, и всех — назад! Всех назад в цепь!

— Хорошо, хорошо, товарищ комбат, — с готовностью подхватился боец. — Я понимаю.

— Гайнатулин! — оглянулся Волошин, и лежавший сзади боец недоуменно сморгнул глазами. — Гайнатулин, за мной, вперед!

Но не успели они одолеть по-пластунски и двух десятков шагов, как сзади из кустарника снова донесся крик, в котором послышалось что-то знакомое, и капитан оглянулся.

Денищик еще не мог уползти так далеко, туда, где из низкорослого густого кустарничка ползком и пригнувшись появлялись беглецы седьмой роты. Кто-то их выгонял из укрытия, они оглядывались и, оказавшись на открытом, сразу же падали, начиная неохотно ползти вперед. Вскоре, однако, капитан увидел и того, чей голос уже несколько раз встревожил его, — это была Веретенникова.

Волошин про себя выругался — только здесь ее не хватало! А он думал, что она на рассвете отправилась в тыл. Выходит, на что-то надеясь, Самохин, пока был жив, скрывал ее в роте. И вот доскрывался. Впрочем, с лейтенантом уже ничего не поделаешь, но что делать с ней?

Тем временем Веретенникова тоже заметила здесь капитана и, зло прокричав на бойцов, почти не пригибаясь, краем кустарника устало побежала к нему.

Однако рота вроде бы задержалась, беглецы по одному возвращались, укладываясь на склоне в неровную изогнутую цепь. Надо было подумать, как продвигаться дальше, — седьмая не имела права отставать от соседей справа. Оглядывая широкий выпуклый склон, над которым настильно мелькали бледные в свете дня трассы, Волошин заметил край завалившегося в недалекой воронке щита пулемета и подумал, что, наверное, это и есть пулемет Денищика. А может, и не его, а другой, но попадание было меткое, вряд ли кому удалось там уцелеть. Воронка же была единственным здесь укрытием, следовало попытаться использовать ее. Но сперва он дождался Веру, которая, подбежав, тяжело рухнула наземь.

— Товарищ капитан! Товарищ капитан!..

Минуту она рыдала, уткнувшись лицом в подвернутый рукав шинели, плечи ее содрогались, шапка сползла на затылок. Волошин недобро молчал, впрочем, целиком разделяя ее несчастье, но чем он мог ей помочь? Утешать в таком положении было бы ханжеством. К тому же он не мог отрешиться от сердитого чувства, что эта своенравная девчонка так и не выполнила его приказа, самовольно оставшись в батальоне и тем осложнив свое и без того непростое здесь пребывание.

— Так, хватит! — строго сказал капитан. — Хватит. Слезами никому не поможешь. Где он?

— Я же говорила… Я ж так и знала, — подняла некрасивое, мокрое от слез лицо Вера. — Он же все рвался, все вперед и вперед. Я все одергивала, не пускала… А тут… вырвался!

— Где он лежит?

— Там, под самой этой спиралью. Он же вперед всех выскочил, ну и…

— Так, ясно! Давайте на левый фланг! Давайте всех слабаков — вперед! Я послал Денищика, вы ему в помощь.

— Я их задержала, — сказала Вера, вдруг успокаиваясь, и грязными пальцами вытерла лицо. — Я их повыгоняла из болота. А то бросили, побежали…

— Всех — на склон, в цепь! И дожидайся сигнала вперед!

Вера быстро поползла назад, в сторону левого фланга роты, и он снова оглянулся на Гайнатулина.

— Гайнатулин, за мной, вперед!

17