Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018

Меж тем в копях душ скапливалось все больше голодных психосов. Но вопреки фантазиям германского поэта-духовидца они не спешили слежаться, превращаясь в руду. Нет, психосфера все раздувалась и раздувалась, грозя прорваться. Что и случилось, когда многомиллионный поток душ захлестнул ее за считаные месяцы – во время Великой Войны.

Психосфера прорвалась. Оголодавшие за тысячелетия психосы хлынули в мир живых. А за ними пришли и Семеро. Гептархи. И первый из них – сын Зевса, Психопомп, лучше других владеющий искусством убивать неживых. Он основал тайную (хотя и не очень) канцелярию, она же последний рыцарский орден, она же служба экстренной психологической помощи «Танатос».

… – Передай своему начальнику-выскочке – его время пришло, – сказал древний психос и растаял в сети кровавых прожилок, словно его и не было.

Старый алкаш рухнул с дивана на четвереньки и обильно проблевался.

Набежавший санитар с обнаруженными собутыльниками – двумя соседями-гастарбайтерами с юга – не застал уже ничего, кроме лужи рвоты и мирно спящего в ней старика.

* * *

Стены оперативного отдела «Танатоса» напоминали штаб времен Великой Войны. Карты, схемы, графики. На картах красные пятна и стрелки фронтов, наступлений, отступлений, статистика одержимости по районам за последний отчетный квартал. Последняя, свеженькая карта, интерактивная, на большом плазменном экране, демонстрировала перекрывание «красных» зон с геомагнитными аномалиями. Рядом мелькали цифры, четко демонстрирующие, что на пике магнитных бурь прорывы случаются чаще и идут более широким фронтом. Недавно на это бросили целый отдел, с неясными, впрочем, перспективами – средство против солнечных бурь пока изобретено не было. Где-то в шестидесятые, вспомнил ты, проносясь мимо одинаково серых дверей и удивленно расступающихся сотрудников, даже разрабатывали программу «Щит». Что-то там было со спутниками, отсекающими ионизирующее излучение. Все это накрылось медным щитом после явления Гептархов и развала прошлого мира. Гептархам не нужно было бороться с одержимостью. Им нужно было ее контролировать. Подконтрольный, карманный апокалипсис – впрочем, учитывая, кем были эти семеро, почему бы и нет?..

– …Мощный старик, говоришь, – дергая рассеченной шрамом губой, протянул Психопомп.

Глядя на него, ты всегда недоумевал – откуда взялись все эти римские статуи молодого бога в крылатых сандалиях? Скорей уж сходство передавали греческие гермы, чаще изображавшие зрелого мужа. Матерый, коренастый, широкоплечий, вместо непокорных кудрей – угрюмый ежик, шрам через все лицо. Видно, изрядно потрепала Крылатого жизнь. Плюс еще он постоянно дергался. Как плохое изображение на экране – рябит, то появляясь, то исчезая. Простой человек этого бы не заметил. Впрочем, простой человек его бы вообще не заметил, если, конечно, Гептарх не пожелал бы быть замеченным.

– Ох, достали меня эти орфики, сил нет, – продолжил директор «Танатоса», все так же кривя губу.

– С чего ты решил, что он орфик?

– А кто еще? Ты сам сказал – сильный, древний, как мамонтово дерьмо. Они ж чем старше, тем больше воняют, если совсем не стираются. А кто у нас самые старые блудные психосы? Ученики этого поганца Орфея, кифару ему в межъягодичное мышечное кольцо.

– Одна сестричка недавно выдвинула версию про Гекатонхейров.

– Ой, не смеши мою задницу. Гекатонхейры не склонны к многозначительному пафосу. Простые ребята. А тут «имени у меня нет, а если есть, все равно тебе не поможет». Точно орфик. Они все там так выражались. Велеречиво. У основателя своего научились. Он был тем еще микелексом, или, по-вашему говоря, п**доболом.

Ты нахмурился. До генерального офиса службы «Танатос» ты добрался в рекордные сроки. Умел по-разному перемещаться в этом полисе желтых и серых стен: медленно, быстро, со скоростью мысли или бога в крылатых сандалиях. За десять лет выучил все переулки и тупики, мосты и канавки. Зачем же спешил? Похоже, принесенные новости никого тут не впечатлили. Словно в подтверждение твоих мыслей бог дорог и перекрестков потянулся, основательно, по-мужицки хрустнув позвонками, и спросил:

– Ты мне лучше расскажи, как там Марина.